Скрипицын, Дмитрий Тимофеевич

— дьяк новгородский. Указания на деятельность его, находящиеся в актах, любопытны потому, что служба С. в Новгороде относится к первой половине ХVІ в., т. е. ко времени, предшествовавшему учреждению четвертей — финансовых округов Московского государства. Из указаний на деятельность С. видно, что в первой половине XVI в. государевы новгородские дьяки играли выдающуюся роль, являясь иногда вполне самостоятельными чиновниками, ведавшими, главным образом, финансы. Большею частью, новгородские дьяки совсем не были подчинены наместникам, иногда в важных случаях подчинялись воеводам, но чаще становились младшими товарищами последних. Новгородские дьяки не только следили за государевыми доходами, но заведовали судом и даже принимали участие в наместничьем управлении. Первое сведение о С. относится к 1539 г. В этом году была подтверждена жалованная грамота вел. кн. Василия Ивановича, данная в 1530 г. новгородской вотчины крещеным и некрещеным лопарям (лапландцам) о ведании их судом и расправою не наместниками и тиунами, а дьяками новгородскими. В подтвердительной грамоте 1539 г. срок уплаты дани лопарями перенесен с Благовещенья на Рождество Христово, причем сказано, что посылка подьячих за данью зависит от дьяка Дмитрия Скрипицына, который "и правду им чинит меж их во всем". Как видно из писцовых книг Шелонской пятины, дьяки С. и Бухарин не только заведовали раздачей поместных земель, отделяя на прожиток вдовам и производя раздел между сыновьями умерших помещиков, но выдавали на это грамоты. Бывали случаи, что писцы самовольно передавали посторонним лицам деревни, данные дьяками на прожиток; тогда дьяки отбирали их у новых владельцев и возвращали по принадлежности. Писцовые книги находились, по-видимому, в ведении дьяков, потому что, когда в 1546 г. подьячий Нечай Александров привез из Москвы в Великий Новгород книги Бежецкой пятины, то передал их С. и Бухарину. Они же должны были вести и книги ямской гоньбы, как видно из челобитной царю Ивану Васильевичу новгородских ямщиков, которые жаловались, что в 1548—50 гг., при дьяках С. и Бухарине, "залегли за ними перегоны в государевой казне", вследствие чего последовала царская грамота трем дьякам, бывшим позднее в Новгороде, чтобы они сочли ямщиков по их книгам "в тех ездех". В 1549 г. царь Иван Васильевич, по челобитью игумена Соловецкого монастыря Филиппа, послал дьякам С. и Бухарину грамоту об отдаче Соловецкому монастырю в безоброчное пользование "трех дворцов", построенных на островке на р. Суме, на котором у монастыря тоже был один двор. Раньше с этих дворцов шло в казну по девяти алтын оброку ежегодно. В 1554 г. С. держал чару с вином и гребень для чесанья на свадьбе Казанского царя Семиона с Марьей Андр. Кутузовой. В 1556 г. он упоминается в числе дьяков, оставленных на Москве с братом царя, кн. Юрием Васильевичем, когда царь Иван Васильевич пошел по крымским вестям в поход в Коломну.

Др. Рос. Вивлиофика, XIII, 64, 255. — Новгородские летописи, СПб., 1879 г., т. II, с. 77—78. — С. Г. Г. и Д., І, 438. — Сборник Муханова, с. 604. — Лихачев, "Разрядные дьяки", 233, 248—249, 253—255.

В. Корсакова.

{Половцов}