Семейство удодовые

        Удод (Upupa epops) характеризуется следующими признаками: тело вытянутое; клюв очень длинный, ноги довольно сильные с короткими плюснами и тупыми когтями. Крылья большие и широкие, сильно округленные. Хвост средней длины, широкоперый, на конце ровно срезанный. Оперение мягкое, рыхлое и на голове удлинено в хохолок. Оперение верхних частей глинистого цвета; середина спины, плечи и крылья снабжены черными и белыми поперечными полосами. Перистый хохолок темного ржаво-желтого цвета; каждое отдельное перо его с черным кончиком. Нижние части яркого глинистого цвета, бока брюха с длинными продольными черными пятнами. Хвост черный с белой перевязью около середины. У самки все цвета немного грязнее, чем у самца; у молодых хохолок меньше. Глаза темно-бурые; клюв черного рогового цвета; ноги свинцово-серые.
        Длина птицы достигает 29 см, размах крыльев 45, длина крыла 14, а хвоста 10 см.
        Удод живет в средней и южной Европе, по всей Сибири и Китаю, в западной Азии и северной Африке, редкий гость для Англии, но залетает иногда на север Скандинавии и на Шпицберген. Зимой его встречают по всей Африке, точно так же он принадлежит к регулярным зимним гостям Индии. У нас предпочитает равнины, более или менее густо поросшие деревьями. Особенно любит местности, в которых поля и луга идут вперемежку с рощами, или такие, где по межам полей стоят одинокие, высокие деревья. В южной Европе он держится преимущественно в виноградниках; в Африке его можно видеть в каждом селении и даже в центре города.
        Поведение удода своеобразное, но не неприятное. Он осторожен и пуглив, зачастую тщательно избегает человека и доверчив, собственно, только к пастухам; основная черта его характера - безграничная трусливость. Птица настолько умна, что чувствует себя вполне безопасной, если видит человека или домашнее животное, но в то же время уже собака кажется ей подозрительной, кошка заставляет быть настороже, летящая мимо ворона внушает опасение, а коршун или вовсе не страшный гриф приводят ее в неописуемый ужас. Удод мгновенно прижимается тогда к земле, расширяет крылья и хвост кружком, отки ды вает голову назад, поднимает клюв кверху и пребывает в этом положении с целью обмануть хищника, пока не минует опасность.

Удод (Upupa epops)
        Науман утверждает, что удод пугается каждой ласточки, быстро пролетающей около него, что он при этом вздрагивает и быстро распускает хохолок. Обыкновенно удод его не распускает, а держит кончиком назад, но двигает им взад и вперед, когда сердится, и расширяет его, когда сидит, отдыхая на дереве или когда издает свой крик. В пору спаривания он играет хохолком и тогда, когда бегает по земле, а иногда даже и на лету распускает и складывает его, как это делают, играя веером. Он ходит по земле, ловко шагая, а не прыгая; напротив, в ветвях он двигается мало и самое большее, что бегает взад и вперед по горизонтальным сучкам. На лету он попеременно то быстро, то медленно машет крыльями, отчего его полет кажется пугливым, и он как будто движется толчками. Перед опусканием он несколько мгновений парит и при этом опускает хохолок.
        Пищу удода составляют различного рода насекомые, которых он собирает на земле и вытаскивает или вытягивает из дыр с помощью длинного языка. Навозных и трупных жуков, мясных мух, личинок и других навозных насекомых он, по-видимому, предпочитает и не отказывается также от майских и июньских жуков, бронзовок, кузнечиков, сверчков, муравьиных яиц, гусениц и т. п. Свою добычу вытаскивает с большой ловкостью из укромных уголков, добывает их часто с большим трудом, долбя и стуча, подобно дятлу. "На том месте, где он обыскал помет стада или диких животных, - говорит Науман, — или где он некоторое время ловил майских жуков, - видно много маленьких дырочек, просверленных в земле его мягким клювом. Тот же клюв служит ему для убивания больших жуков и для отрывания их жестких подкрылий, ног и брюшных щитков. Он до тех пор клювом ударяет жука о землю, пока эти части не отлетят, а затем обработанное таким образом насекомое отправляет в глотку". Клюв удода очень удобен для схватывания, но для того, чтобы проглотить пойманную добычу, птице необходимо подбросить ее кверху и затем уже ловить.
        В Европе для гнезда удоды чаще всего выбирают дупла деревьев, хотя не пропускают без внимания какую-нибудь дыру в стене или трещину скалы, кажущуюся им подходящими. В Египте они гнездятся почти всегда в стенных трещинах и очень часто в подходящих углублениях обитаемых построек. Вообще они не затрудняются выбором места для своего гнезда. В наших краях они довольствуются в случае нужды каким-нибудь потаенным местечком прямо на земле. В степных областях кладут свои яйца даже между костями падали. Паллас нашел однажды гнездо с семью птенцами в грудной клетке человеческого скелета. Дупло дерева обыкновенно не выкладывает ничем, но иногда кое-какими стебельками и корешками, а также и коровьим навозом. Гнезда, помещенные на земле, выстилает всевозможными сухими стебельками, нежными корешками и прутиками и точно так же прикрашивает навозом. Кладка состоит из 4-10 сравнительно маленьких, приблизительно 27 мм длины, 17 мм толщины, весьма продолговатых яичек, с чрезвычайно нежными белыми точечками по грязному бело-зеленому или желтовато-серому фону. Иногда пятен вовсе нет и вообще яйца очень разнообразны по окраске. До начала мая редко найдешь полную кладку, так как удод кладет яйца только раз в году. Яйца высиживает с чрезвычайным самоотвержением только самка в продолжение 16 дней; о птенцах заботливо пекутся оба родителя, выкармливают их личинками и жуками и руководят, направляют, учат и предостерегают их еще долгое время после вылета.
        Немцы называют удода "вонючей птицей", и действительно, в птенцовую пору удод вполне оправдывает это народное прозвище, так как он и птенцы в это время воняют невыносимым образом. Сидящая на яйцах самка редко берет на себя труд выкинуть собственный помет, а гнездо с птенцами никогда не вычищается. Вонь привлекает мух, которые кладут свой яички в навоз, и, таким образом, гнездо в конце концов кишит личинками. Само собой разумеется, хуже всего воняют птенцы, однако и родители мало уступают им, и только много недель спустя после вылета из гнезда как те, так и другие теряют пропитавший их запах. Когда птенцы совершенно вырастут, от этого запаха так мало остается, что их, как и их родителей, можно есть без отвращения. В это время они очень жирны и необыкновенно вкусны.