Семейство зимородковые

        По имени одной из самых красивейших птиц нашего полушария, которую прославили в разных сказках и преданиях, дали совсем неподходящее название многочисленному семейству зимородковых. Большинство относящихся сюда птиц живут в жарком поясе земного шара и не имеют понятия о зиме. Зимородковые характеризуются следующими признаками: тело их плотное, шея короткая, голова крупная, крылья короткие или средней величины, хвост самое большее средней величины, клюв длинный, сильный, прямой, угловатый, острый. Ноги очень малы, трех- и четырехпалые; оперение гладкое, большей частью ярко окрашенное, почти одинаковое у самцов и самок и мало отличающееся у птиц разных возрастов.
        Зимородковые - космополиты и рас- пространены довольно равномерно во всех частях света, хотя в настоящее время это семейство богаче всего видами только в жарком поясе. Многие виды этого семейства предпочитают селиться около больших или маленьких водных пространств, но не все виды тяготят к воде; напротив, немало, может быть, даже большинство являются лесными птицами, и их образ жизни имеет мало схожего с образом жизни зимородковых, любящих воду. Само собой понятно, что, с одной стороны, такое несходство находится в тесной связи со своеобразной организацией, а с другой - выражается в свойстве оперения.
        Зимородки-рыболовы характеризуются длинным, прямым клювом и всегда очень гладким, плотно прилегающим жирным оперением. Все виды селятся вблизи воды и, следуя водным пространствам, забираются, с одной стороны, на высокие горы до тех мест, где еще есть рыба, с другой - до берегов моря. Возле воды они живут поодиночке и самое большее парами; как и все птицы-рыболовы, это тихие, угрюмые создания, которые избегают, насколько возможно, общения с подобными себе или другими птицами и в каждом живом существе видят если не врага, то помеху их рыбному промыслу. Они остаются на одном месте лишь постольку, поскольку их вынуждают к тому заботы о потомстве; в остальное время они постоянно летают, занимаясь ловлей рыбы, и некоторые виды облетают значительные пространства.
        Способности их своеобразны. Ходить они почти не умеют, летают также не искусно и только в воде выказывают себя весьма ловкими: удивительным образом ныряют и умеют немного плавать. Из органов чувств у них лучше всего развиты зрение и слух. Умственные способности их на низкой ступени развития. Самая выдающаяся характерная черта птиц - безграничная недоверчивость. Умными их назвать нельзя, но они не лишены и достоинств, так как по крайней мере проявляют большую привязанность к своим птенцам.
        Пищу зимородков-рыболовов составляют рыбы, насекомые, раки и т.п. Голых гадов, пресмыкающихся и других позвоночных, часто служащих кормом родственным им зимородкам-альционам, они никогда не ловят. Сидя спокойно и тихо на какой-нибудь удобной ветке над водой или, подобно крачкам-рыболовам и чайкам, летая над водой то вверх, то вниз, они смотрят в глубину и внезапно бросаются на замеченную рыбу, при этом обыкновенно исчезают под поверхностью воды, затем сильными взмахами крыльев выплывают наружу и возвращаются на старое место. Здесь они ждут, пока схваченная ими рыба уснет, или ускоряют ее смерть, ударяя ею по суку, и проглатывают ее с головы всю целиком. После этого они продолжают ловлю.
        Размножение зимородковых довольно значительно, так как все виды выводят многочисленное потомство. Для гнезд они выбирают отвесные обрывы, в которых вырывают глубокие норки, расширяя задний конец такой норки в собственно гнездовую камеру. Гнезд они не строят, но мало-помалу отрыгают такое количество погадок, состоящих главным образом из рыбьих косточек, что со временем в гнезде образуется подстилка.
        Человеку зимородки не приносят никакой пользы, но зато и никакого вреда. В богатых рыбой местностях масса пищи, которая требуется для них, не имеет никакого значения, а вид, живущий у нас, так мал, что едва ли можно говорить о каком-либо убытке, приносимом им человеку.
        Плутарх говорит, что зимородок - альциона - самое умное и почтенное из всех морских животных. Так, он говорит: "С каким соловьем сравним мы ее пение, с какой ласточкой - ее быстроту, с каким голубем - любовь, которую она питает к своей самке, с какой пчелкой сравним ее прилежание?" И дальше: "Что же касается до ее ума и искусства, выказываемого при постройке гнезда, то они достойны удивления. Альциона устраивает гнездо единственным орудием - своим клювом; она устраивает его наподобие кораблика, так как оно так сложено, что волны не могут его ни потопить, ни перевернуть. Она сплетает из маленьких рыбьих косточек род ткани, так что одни кости лежат прямо, как основа, а другие, как уток, проплетаются насквозь; ткань эту она сгибает, образуя округленные бока, и делает гнездо продолговатым, точь-в-точь как военный корабль. Когда же она все таким образом устроит, то гнездо плотно прикрепляется к берегу и волны ударяют в него, колеблют и даже захлестывают, а птица прикрепляет гнездо еще крепче, так что его нелегко ни разломать, ни оторвать камнем или железом. Самое замечательное в нем - это дверцы, устроенные и установленные так, что птица только сама может войти в них, для других же дверцы незаметны и неизвестны. Через них ничто не может проникнуть, даже вода, так как вход в гнездо сделан из набухающей, как губка, материи. Разбухая, эта масса запирает вход, и ничто не может проникнуть в гнездо. Когда птица хочет войти, она выжимает эту массу, и вытекшая вода открывает ей доступ. Аристотель говорит, что гнездо альционы выглядит вроде морского шара, сплетенного из морских цветов (актиний) и различных водорослей, что оно светло-красного цвета и похоже на ковшик с длинной шейкой. Самое большое из таких гнезд больше греческой губки. Оно заделано и заклеено отовсюду и имеет вид губки, наполненной водой; в некоторых местах цельное, в других с отверстиями, но при этом оно способно противостоять всякому острому орудию настолько, что его едва можно разрубить. Предполагают, что такое гнездо устраивают из острых рыбьих косточек, так как альционы питаются рыбой. Гнездо устраивают в семь первых дней. В семь же следующих кладут пять яичек, высиживают их и выводят птенцов. Самка настолько любит своего самца, что живет с ним вместе не только в одно известное время в году, как другие птицы, но неразлучна с ним всегда. Когда же самец от старости делается бессильным и едва может двигаться, она берет на себя заботы о нем, кормит его, ухаживает за ним с таким усердием, что никогда не оставляет его, даже носит с собой на спине, помогает во всем и полезна ему до самой смерти. Когда самец умирает, самка больше уже не ест и не пьет, отчего и сама скоро погибает, а перед смертью поет прощальную жалобную песнь. Но я не желал бы, чтобы мне или кому-нибудь другому привелось слышать этот крик, так как он предвещает заботы, несчастье и даже самую смерть.
        Альциона, как и птенцы ее, обладает приятным запахом, очень похожим на приятный запах мускуса. Мясо их не гниет даже после смерти. Полагают, что она сама снимает с себя кожу или вынимает оттуда внутренности ежегодно, как бы линяя еще при жизни. Купцы, продающие сукно, кладут в него кожу альционы, чтобы оно имело способность противостоять моли. Где бы ни лежало такое гнездо, в комнате или в доме, везде проявляется это свойство его; мне это рассказывали люди, испытывавшие его на деле, хотя я тому мало верю. Некоторые говорят, что молния не ударяет в тот дом, где будет находиться гнездо альционы. Если же такое гнездо положить возле сокровищ, оно умножает их и гонит от людей нищету".
        Так рассказывает доверчивый Геснер, сопоставляя удивительные и невероятные сообщения древних. Замечательнее же всего то, что такие сказки удержались и до новейшего времени и им верили по крайней мере отчасти, так как и в наши дни многие народы рассказывают про зимородковых почти такие же басни. Как в свое время наши предки верили, что эта чудесная птица, будучи даже мертвой, защищает от молнии, увеличивает спрятанные сокровища, всякого, носящего ее кожу, одаряет красотой, миловидностью, приносит в дом мир и безветрие на море, привлекает к себе рыб и потому улучшает рыболовство, - так в наше время у некоторых народов Азии из уст в уста передаются чудесные истории про этих птиц. Перьям зимородковых приписывают свойство привораживать любовь, а клюву - целительную силу. В наших глазах подобные сказки, конечно, ровно ничего не значат, но птица, которую они прославляют, тем не менее заслуживает всеобщего внимания.
        Обыкновенный зимородок (Alcedo atthis) отличается следующими признаками: ноги очень маленькие и короткие; из трех передних пальцев - средний сросся до второго сустава с почти таким же длинным наружным, а с более коротким внутренним пальцем - до первого сустава; задний палец очень маленький. В коротком и довольно тупом крыле третье маховое перо превосходит длиной остальные. Хвост состоит из 12 маленьких, коротких перьев. Оперение густое, не плотно прилегающее, рассученное, но твердое, великолепно окрашенное, сверху с металлическим, снизу с шелковистым блеском. Перья на затылке удлиняются в маленький хохолок. Верхняя часть головы и затылок окрашены по темно-зеленовато-черному фону узкими голубыми, частыми поперечными линиями; плечи, надкрылья и наружная часть опахала буро-черных маховых перьев - темно-зеленого цвета; покровные перья крыла украшены на кончиках кругловатыми голубыми пятнышками. Средние части верхней стороны тела - красивого бирюзового цвета; полоса, проходящая через темную уздечку, и продолговатое пятно на нижнем краю глаза и расширяющееся за область уха, а также и вся нижняя часть тела и нижние покровные перья хвоста и крыльев - ярко-ржаво-кирпичного цвета; подбородок и горло ржаво-желтовато- белые; широкая полоса, направляющаяся вниз от основания клюва и проходящая под пятном кирпичного цвета в области уха, концы верхних перьев на боках груди, боковые покровные перья хвоста и хвостовые перья на конце - темно-голубого цвета. Радужина темно-каряя, клюв черный, основание нижней челюсти клюва красное; маленькие ноги сургучно-красные. Длина 17 см, размах крыльев 27-28, длина крыла 7, хвоста 4 см. Обыкновенного зимородка нельзя смешать ни с какой другой европейской птицей, но возможно смешать с иноземными видами это семейства.
        Вся Европа, от Ютландии, Дании, Лифляндии и Эстляндии до юга, а также и западная часть Азии составляют родину обыкновенного зимородка. В Испании, Греции и на греческих островах он встречается еще часто. В восточной Азии заменяется родственным ему видом, на который некоторые исследователи смотрят как на разновидность*.

* В настоящее время доказано, что упоминающиеся Бремом формы, населяющие Индонезию, Индостан, восточную Азию, относятся к одному виду (Alcedo atthis), но образуют особый подвид Alcedo atthis hengalensis.

        В северо-западной Америке он, вероятно, также встречается как гнездующая птица; он аккуратно посещает северо-восточную Африку в зимнюю пору, но, однако, там не гнездится. То же самое можно сказать, насколько это до сих пор установлено, и про Канарские острова. Даже и в Греции ни одного раза не находили до настоящего времени гнезда и яиц этой птицы, несмотря на то что здесь она также часто встречается в зимние месяцы**. Из этих временных появлений на юге ее области распространения можно вывести заключение, что значительная, по всей вероятности, даже большая часть северных зимородков странствует, может быть, даже совершает правильные перелеты.

Обыкновенный зимородок (Alcedo atthis)
        Обыкновенно зимородка видишь только тогда, когда он с быстротой стрелы летает над поверхностью воды; только очень опытный глаз может заметить его сидящим. Именно поблизости населенных мест или вообще оживленной местности он выбирает себе всегда по возможности скрытые местечки и уголки для отдыха, выказывает в этом большую ловкость и, по-видимому, очень хлопочет, пока не найдет подходящего сторожевого пункта. Что избираемые места действительно удобны, следует уже из того, что все зимородки, посещающие реку, всегда выбирают себе одни и те же убежища для сидения. 'Таких общеизлюбленных местечек, - говорит Науман, - встречается всегда несколько в известной области, но часто они находятся на довольно большом расстоянии друг от друга. Они расположены всегда очень низко, редко выше 60 см над поверхностью воды, и всегда в уединенных местах. Но в безлюдных, от человеческих жилищ весьма отдаленных местностях зимородок выбирает себе также часто более открытые места, на которых его можно заметить уже издалека. На более же высокие, свободные сучки или даже на верхушки высоких деревьев взлетает он только тогда, когда наступает время спаривания". Ночь он проводит под нависшим берегом или даже в норе. Каждый отдельный обыкновенный зимородок или по крайней мере каждая пара завладевают, впрочем, известной областью и защищают ее с упорством.
        Если какая-нибудь птица может быть названа "сидячей птицей", то это именно зимородок. Он сидит буквально половину дня неподвижно на одном месте, всегда тихо, со взором, устремленным на воду, спокойно дожидаясь добычи, "хладнокровный до самого сердца", как настоящий рыболов. "Его маленькие ножки, — говорит Науман, — годны, по-видимому, только для сидения, а не для ходьбы, потому что он ходит очень редко, и в этом случае делает только несколько шажков разве по небольшой плоскости камня или пня, но никогда не по земле". Если ему не мешают, он только тогда переменяет свое место, когда отчаивается с него поймать что-нибудь. Если счастье ему благоприятствует, то он большую часть дня проводит на одном и том же сторожевом посте. Если терпеливо его наблюдать, то видишь, что он вдруг вытягивает шею, пригибается вперед, так что его клюв направлен почти вертикально вниз, и вдруг, как лягушка или, вернее, как стрела, бросается в воду, не используя при этом крыльев. Обыкновенно он совсем исчезает под водой, но вскоре, сделав несколько ударов крыльями, опять поднимается на поверхность воды, снова летит назад на свое место, отряхивает перышки от воды, пожалуй, чистит их немножко и принимает прежнее положение. Если он напрасно несколько раз старался поймать добычу или если просто не видит никакой рыбки, то наконец решается переменить место. Полет, как кажется, требует от зимородка напряжения всех его сил, потому что короткие крылья еле могут поддержать тяжелое тело и птица должна так скоро ими двигать, что нельзя различить отдельных движений. Несмотря на это или, может быть, именно поэтому, полет зимородка порывисто быстр, но также и весьма однообразен. Зимородок несется, пока может, по прямой линии, всегда одинаково высоко над водой, а поворачивается и изменяет направление только следуя изгибам речки; по крайней мере он очень неохотно решается покинуть реку или ручей. Такой полет с трудом простирается дальше 500 или 600 шагов; если зимородку не мешать, он никогда не полетит дальше, как до ближайшего излюбленного места сидения.
        Пища его состоит предпочтительно из мелких рыбок и раков, но также и из насекомых, которыми преимущественно выкармливают птенцов. Зимородок обжорлив и нуждается для своего насыщения больше, чем обыкновенно думают. Если вполне удовлетворить потребности его желудка, то ежедневно от 10-12 рыбок - с палец длиной каждая - должны сделаться его жертвами. Относительно видов рыбы он неразборчив, скорее ловит каждую, которую может поймать, и даже умеет справиться с довольно большой добычей. Он ловит только клювом; поэтому часто промахивается и должен иногда очень стараться, прежде чем поймает добычу. Манера и способ его ловли требуют рассудительности в выборе мест, потому что вода, где он ловит, не должна быть слишком мелка, иначе он мог бы ушибиться вследствие силы своего толчка, но также и не слишком глубока, потому что тогда охота его была бы часто неудачная.
        Размножение обыкновенного зимородка стало впервые известным наблюдениями Лейслерса и моего отца. "Как только зимородок оперился в конце марта или в начале апреля, - продолжает мой отец, - он отыскивает себе место для гнезда. Для этого он выбирает всегда сухой, отвесный, совершенно лишенный травы берег, на который ни водяная крыса, ни ласка, никакой другой хищник не могут взобраться. На этом берегу, похожем на вертикальную стену, зимородки выдалбливают на расстоянии 30-60 см от верхнего края круглое углубление, имеющее обыкновенно 5 см в диаметре и 0,5-1 м глубины, которое идет несколько приподнимаясь и имеет у выхода две бороздки. К заднему концу это отверстие расширяется и образует в виде печурки кругловатую нору, которая имеет 8-10 см в вышину и 10-13 см в ширину. Эта нора выстлана, как будто вымощена, снизу рыбными косточками, неглубока, суха и гладка сверху, как и у выхода. На рыбных косточках лежат 6-7 больших, почти круглых, блестяще-белых яиц, которые кажутся красно-желтыми вследствие просвечивающего желтка. Эти яйца самые красивые из всех, которые я знаю, и так гладки, так блестящи, а если вылить содержимое, так белы, что похожи на самую прекрасную эмаль. По величине они почти равняются яйцу певчего дрозда, так что я решительно не понимаю, каким образом зимородок может их всех покрыть и согреть своими короткими и жесткими перьями.
        Замечательно, как усердно высиживающий зимородок сидит на яйцах или голых птенцах. Можно сколько угодно колотить по берегу, он не вылетит, остается на яйцах даже тогда, когда начинаешь расширять дыру, и только тогда покидает свое потомство, когда опасность совсем над головой. Я находил яйца в середине мая и в начале июня. Самец выбирает себе довольно далеко, на расстоянии 100-300 шагов от гнезда, место для сидения, на котором он проводит ночь, а также и часть дня".
        Науман говорит, что в некоторых гнездах находил до 11 яиц, и сообщает еще некоторые сведения насчет юношеской жизни этих птиц. "Самка высиживает одна, и самец приносит ей, пока она почти беспрерывно сидит на яйцах в течение 14-16 дней*, не только рыбок для пищи, но уносит притом также и ее помет из гнезда, что впоследствии оба родителя проделывают также с погадками птенцов.

* Длительность насиживания у зимородков составляет 19-21 день.

        Птенцы, недавно вылупившиеся из яиц, совершенно голы, в течение нескольких дней слепы и такой различной величины, что бывали случаи, когда рост последнего из высиженных птенцов едва доходил до половины роста остальных. Их голова большая, но клюв еще очень короткий, и нижняя часть его обыкновенно на две линии длиннее верхней. Они в высшей степени беспомощны, голова у них часто дрожит, иногда они открывают огромную пасть, тихо шипят, когда голодны или во время кормления, и переползают друг через друга, как черви. В это время старики их выкармливают личинками насекомых и особенно стрекозами-коромыслами, у которых они сначала отбивают голову и крылья. Позже птенцы также получают мелких рыбок, и у них мало-помалу вырастают крылья. Вообще они долго сидят в гнезде, пока не станут способны летать, и их кормление доставляет старикам много труда, вследствие чего они в это время необычайно живы и деятельны. Вылетевших птенцов провожают в самые тихие уголки берега, особенно в кусты, заросли или между подмытыми водой корнями деревьев, стоящих на берегу, так что все семейство располагается в маленьком местечке, недалеко один от другого, и все так спрятаны, что их нелегко заметить с берега. Проходит долгое время, пока они выучиваются ловить рыбу".
        Неизвестно, преследует ли зимородка какой-нибудь хищник. Взрослый спасается от многих преследований, которым подвержены другие птицы, своим образом жизни, и гнезда их расположены так, чтобы ласка или водяная крыса не могли в них забраться. В общем человек также мало преследует зимородка, не из добродушия и любви к животным, а потому, что этот пугливый малый остерегается каждого и охота на него слишком затруднительна для малоопытных стрелков. Сведущий человек, который знает его привычки, убивает его без особенного труда и умеет также овладеть и живой птицей. Не всегда удается приучить к неволе это красивое существо. Зимородков, взятых из гнезда птенцами, можно выкормить мясом и рыбой, и в таком случае они живут долгое время; пойманные взрослыми, они буйны и боязливы, часто пренебрегают пищей и скоро умирают. Но и тут нет недостатка в исключениях. По крайней мере мне удавалось не один раз приучать пойманных уже взрослыми зимородков и заставить их жить долгое время. Я терял их всегда только вследствие несчастных случаев. В Лондонском зоологическом саду существуют для зимородков и других водяных птиц особенно приготовленные места. Там устроена большая клетка, дно которой частью образует глубокий бассейн, а ее стенки представляют все удобства, необходимые птицам. Бассейн кишит рыбками, и над ним расположены удобные жердочки: одним словом, все устроено так хорошо, как это только возможно. Зимородки, живущие в такой клетке, чувствуют себя прекрасно. Тут они могут почти так же распоряжаться, как и на своих ручьях, по крайней мере ловят рыбу совершенно таким образом, как и на свободе. Я могу смело утверждать, что эта птичка, которую я здесь видел в первый раз в неволе, привлекала меня более, чем всякое другое животное этой необыкновенно богатой коллекции.
        Малый пегий зимородок (Ceryle rudis), тот самый, который из Египта и Сирии несколько раз залетал в Европу. Цвет его очень скромный; оперение на верхней части тела черное, с белыми пятнами, на нижней же части тела чисто-белое, за исключением одной или двух полосок на груди и нескольких темных пятен на клюве. Черные перья верхней части головы и затылка имеют узкие белые боковые каемки; плечевые перья, надхвостье и кроющие перья крыльев - широкие белые края. Белый цвет на голове и боках шеи прерван широкой черной полосой, начинающейся у ротового угла, проходящей через область уха и идущей вниз по бокам шеи. Перья хвоста на конце белые и украшены широкой черной поперечной линией. Глаза темно-карие, клюв черный, ноги бурые. Длина 26 см, размах крыльев 47, длина крыла 18, а хвоста 8 см. Самка безошибочно отличается от самца тем, что имеет только одну полоску на груди, в то время как самец имеет две полоски.

Малый пегий зимородок (Ceryle rudis)
        Малый пегий зимородок очень распространенная птица. Он встречается почти во всех странах Африки, в Сирии, Палестине, Персии, а также в Индии и южной Азии. В Европе же его несколько раз наблюдали насколько я знаю, только в Греции и Далмации*. Вероятно, здесь он встречался гораздо чаще, чем думали до сих пор. Он обыкновенен в странах бассейна Нила, и поэтому я мог познакомиться с ним лично.

* Известен случай залета этого вида и в Россию, в низовья Волги.

        Я еще хорошо помню то удивление, которое приготовил мне малый пегий зимородок, как только я успел ступить на африканскую землю. Уже в канале Махмудия, соединяющем Александрию с Нилом, я несколько раз замечал большую птицу, похожую по полету на пустельгу, которая летала, трепеща крыльями на воздухе, или сидела на длинных жердях водокачальных машин, и не мог себе объяснить, к какому виду она принадлежит. Удачный выстрел разъяснил мне эту загадку, и я с настоящим восхищением осмотрел добытого малого пегого зимородка, который в то время в моих глазах был большой редкостью.
        Обыкновенно этот зимородок сидит на упомянутых жердях водокачальных машин, обратив свою белую грудь к реке. Если непосредственно у берега Нила стоит пальма или мимоза с удобными для сидения ветками, то он и здесь отдыхает, а также охотно опускается на жерди водочерпальных колес, которые передвигают быки, производя известную и ненавистную всем путешественникам "нильскую музыку". Малый пегий зимородок ни разделяет робости своего красивого европейского родича. Он чувствует себя в безопасности на своей родине, потому что знает, что может довериться египтянину и что ему нечего его бояться. Малый пегий зимородок показывает много странностей, которые удивляют новичка, но самое замечательное - это его доверчивость к человеку. Парочки постоянно держатся вместе, и там, где сидит один, обыкновенно отдыхает и его подруга. Обыкновенно обе птицы сидят, высматривая, прижавшись друг к другу на одном сучке.
        Свою рыбную ловлю эта птица ведет так же правильно, как и обыкновенный зимородок, когда обычные приемы его оказываются недостаточными, другими словами, не с высокого места, но паря над водой и бросаясь в нее с высоты. Полет малого пегого зимородка совершенно отличен от полета обыкновенного зимородка. Хотя он двигает так же быстро крыльями, но он не трепещет ими, и можно легко отличить их отдельные удары. Поэтому самый полет хотя и не так быстр, как у обыкновенного зимородка, но гораздо более ловок, т.е.
        разнообразнее. Обыкновенный зимородок мчится точно спущенная стрела, малый пегий зимородок летит почти как сокол, качается и поворачивается по желанию, держится, паря, по целым минутам, отлетает опять дальше, если во время своей остановки не замечает никакой добычи, и там снова начинает парить. Когда он бросается на добычу, то плотно прижимает крылья к телу и кидается по несколько косому направлению с быстротой стрелы в воду, исчезает в волнах и после некоторого времени опять появляется, сильно ударяя крыльями. Пирсон говорит об индийском зимородке, что он так долго остается под водой, что круги, образованные его падением, успевают сгладиться. Жердон сомневается в этом показании, и я должен вполне с ним согласиться, так как не думаю, чтобы этот зимородок когда-нибудь оставался под водой 15-20 секунд. Но нередко также и во время полета, следовательно, под очень малым углом, он бросается в воду и затем так скоро опять подымается, что кажется, как будто он отскочил от поверхности воды. Жердон утверждает, что никогда не видал ни одного зимородка, который бы возвратился из воды без добычи; я же могу уверить, что это все-таки случается очень часто. Весьма вероятно и притом очень понятно, что малый пегий зимородок ловчее обыкновенного зимородка; несмотря на это, он часто промахивается, потому что так же часто ошибается относительно глубины воды, в которой плавает замеченная им рыба. Если ловля была удачна, то он тотчас же летит к своему обыкновенному месту отдыха и здесь проглатывает пойманную добычу, часто после того как он несколько раз ударит ее о сучок, как делают другие его родичи. Днем он обыкновенно тих, а к вечеру делается более живым, выказывает даже некоторое желание играть, и тогда также часто слышится его голос: громкий, крикливый, много раз повторяемый крик, которого я не могу изобразить буквами.
        Когда вода в Ниле очень подымается, малый пегий зимородок принужден покинуть свою любимую реку, потому что тогда вода становится такой мутной, что он не может больше видеть в ней рыбу. Впрочем, многие каналы Египта в это время достаточно заменяют ему реку. В них вода уже до некоторой степени очистилась, и рыбная ловля идет так же успешно, как и на другом месте. Этим-то я и объясняю себе, что эта птица гораздо чаще встречается в дельте Нила, где пропасть каналов, чем в Верхнем Египте и Нубии.
        Я не могу сказать, каких врагов имеет малый пегий зимородок, кроме натуралистов. Я никогда не видал, чтобы хищная птица пыталась напасть на зимородка, и не знаю никакого другого хищного животного, которое могло бы быть ему опасно.
        Сероголовая альциона (Halcyon leucocephala) по величине только немного уступает малому пегому зимородку: ее длина 22 см, длина крыла 10, хвоста 6,5 см.

Сероголовая альциона (Halcyon leucocephala)
        Оперение хотя и отличается меньшим блеском и красотой, чем у многих родственных видов, но все-таки достаточно ярко и красиво. Верхняя часть головы и затылок бледно-буроватые, а задняя часть шеи светлее, бока шеи и передние части тела до груди белые, остальные нижние части тела темно-кирпично-красно-бурые; передние спинные перья, плечи и покровные перья, как и маховые, - черные; последние, на наружной части опахала, покровные перья предплечья и угловые перья, надхвостье и хвост- блестяще-эмалевого голубого цвета. Глаза карие, клюв и ноги красные.
        Сенегальская альциона (Halcyon Senigalensis) с островов Зеленого Мыса отличается от альцион материка тем, что верхняя часть головы у нее почти такая же белая, как и затылок, и поэтому некоторые исследователи смотрят на нее как на особый вид.
        Открыли эту птицу в западной Африке, но позже и на островах Зеленого Мыса, а также и по всей средней Африке до Абиссинии. Гейглин считает местом жительства сенегальской альционы берега Красного моря, плоскогорье Абиссинии до 2000 м высоты. Голубой и Белый Нил к западу до Джюра. Я часто встречал эту птицу в лесах Голубого и Белого Нила, но не встречал на берегах Красного моря.
        Насколько помнится, я обыкновенно видел эту странную птицу всегда в одиночку, но все-таки иногда и стаями в пределах небольшого района. Обыкновенно она встречалась чаще в низовьях речек, нежели в более скудных лесом степных местностях; во время дождей можно было ее встретить повсюду также и в этих местностях.
        По образу жизни сенегальская альциона похожа на щурок и на мухоловок. Она целый день перелетает с ветки на ветку, пока с этого сторожевого пункта может доставать добычу и пока ее не потревожат. Но эта настойчивость отнюдь не основывается на неспособности, а только на лени и равнодушии. Она не обнаруживает ни малейшего страха относительно человека. Пища, по-видимому, состоит почти исключительно из кузнечиков; по крайней мере в известное время эти насекомые, наверное, составляют ее основную пищу. Но она все-таки обращает некоторое внимание и на жуков, которые летают вокруг цветущих мимоз, а иногда также пробует ловить и бабочек, которые порхают около нее. Гейглин говорит, что эта птица скорее является рыбоедом, нежели охотником до кузнечиков и жуков. Я должен заметить, что никогда не наблюдал ее ловящей рыбу, даже не видал ее поблизости воды, в которой водится рыба. Болле нашел в зобу одного родственного вида кусок ящерицы, и поэтому можно заключить, что эта птичка также охотится и за такого рода дичью.
        Смеющаяся кукабарра (Dacelo novaeguineae). Эта птица не только знакома каждому европейцу, который побывал в Австралии, но в новейшее время ее так часто привозили в Европу, что теперь ее можно найти во всяком зоологическом саду. Длина птицы А5-^1 см, размах крыльев 65, длина крыла 21, а хвоста 16 см.

Смеющаяся кукабарра (Dacelo novaeguineae)
        Смеющаяся кукабарра была замечена уже первыми путешественниками и исследователями, которые посетили Австралию, но стала известной только благодаря новым исследованиям, а именно наблюдениям Гульда. "С этой птицей, - говорит Гульд, - должен познакомиться каждый житель Нового Южного Уэльса или каждый путешественник, так как не только ее величина бросается в глаза, но и необыкновенный голос привлекает внимание. К тому же она нисколько не боится людей, напротив, если какой-либо предмет возбуждает ее любопытство, она приближается, чтобы рассмотреть его. Так, она часто появляется на сухом сучке ближайшего дерева, под которым расположились путешественники, и наблюдает с большим вниманием, как разводят огонь или как готовят обед. Впрочем, ее присутствие редко замечают прежде, чем она издаст свой горловой смех, который вызывает у слушателей восклицание: "Ах, смотрите, вот наш старый друг, смеющийся Ганс". Тоны, которые она издает, так замечательны, что каждый натуралист, писавший об Австралии, упоминает о них. Келли говорит, что слышишь ее громкий крик и хохот на значительном расстоянии и что именно поэтому, вероятно, она и получила свою кличку. Крик этой птицы, уверяет капитан Стюарт, звучит, как хор диких духов, и пугает путешественника, который чувствует себя в опасности, в то время как виновница страха уже язвительно хохочет и смеется над ним. Этот странно звучащий смех, говорит Беннет, начинается тихо и усиливается до высоких и громких тонов и часто слышится во всех частях селения. Его слышно в сумерки и вечером, когда солнце опускается на запад, точно пожелание доброй ночи для всех, которые хотят это слышать".
        Смеющаяся кукабарра не встречается на Тасмании или в западной Австралии и, кажется, исключительно принадлежит юго-восточной части этого материка*.

* Кукабарра была завезена европейскими колонистами на Тасманию и в западную Австралию и хорошо прижилась там.

        Она нисколько не привязана к той или иной местности, но посещает как густые кусты вдоль берега, так и редкие леса высот. Обыкновенной, впрочем, ее нельзя назвать нигде. Она находится везде, но всегда только поодиночке. Ее пища смешанная и всегда животная. Предпочитает пресмыкающихся и насекомых, а также и крабов. Она быстро бросается на ящериц, и вовсе не редкость видеть ее летящей к своему месту с змеей в клюве. Эта птица похищает также мелких млекопитающих. Гульд однажды убил птицу этого вида только для того, чтобы рассмотреть, что она несла в клюве, и нашел, что она поймала редкую двуутробку. Должно думать, что она не щадит и молодых птиц, а именно может быть опасной для гнезд. В воде смеющаяся кукабарра, по-видимому, не нуждается; находят на свободе живущую птицу, как уже сказано, даже в самых густых лесах, а пойманные не оказывают особенной склонности к воде ни ради питья, ни ради купания.
        Время размножения падает на август и сентябрь. Пара отыскивает тогда подходящее дупло в большом камедном дереве и кладет великолепные, жемчужно-белые яйца на труху в глубине этого дупла. Когда птенцы вылупились, старики храбро и бесстрашно защищают свое гнездо и буквально нападают на того, кто хочет похитить выводок, нанося ему довольно серьезные удары клювом.
        Я еще считаю долгом упомянуть, как достойное замечание, что эти птицы обыкновенно совсем пренебрегают рыбой. Это лесной охотник, а не рыболов, как его родственники.