Семейство Фазановые

        Одним из важных видов этого семейства следует считать кеклика (Alectoris chukar). Верхняя часть тела и грудь у него голубовато-серые с красным налетом. Белое горло окружено черной каемкой; полоска, идущая от основания клюва через лоб, и маленькие пятна на подбородке около углов нижней челюсти, также черные. Перья в паху покрыты желтоватыми буро-красными полосками, вперемежку с черными, прочие перья на нижней части тела ржаво-желтые. Маховые перья черновато-бурые с беловаты м и стержня м и и ржаво-желты м и каемками на наружных опахалах, наружные рулевые перья ржаво-красные. Глаза красновато-карие, клюв кораллово-красный, а ноги бледно-красные. Длина тела 35 см, размах крыльев 50-55, длина крыла 16, а хвоста 10 см; самка по обыкновению несколько меньше; ее легко отличить от самца по отсутствию шпорцевой бородавки.
        В XVI столетии кеклик жил на скалистых берегах у Рейна, ныне его находят только в Альпийских горах, именно в верхней Австрии, в верхней Баварии, в Тироле, и в Швейцарии. Еще чаще он встречается на южных склонах Альп и в Италии, водится в Греции и Турции, в Аравии, Персии, Туркестане, на Алтае и других внутренних и южных горах до южного Китая и Индии*.

* Кеклик, латинское название которого — Alectoris graeca, обитает в Альпах, Аппенинах, горах Балканского полуострова. Восточнее от северо-восточной части Греции, Крита, Крыма и Малой Азии до Китая и Гималаев живет азиатский кеклик - Alectoris chukar. Эти виды очень сходны, внешние различия крайне незначительны. На полуостровах Индостан и Индокитай кеклики не встречаются.

        Кеклик превосходит остальных лесных куриных проворством, находчивостью, умом, храбростью, драчливым задором. Он легко приручается, бегает по земле необыкновенно скоро и с таким искусством, которое достойно удивления. Ему безразлично, ровное место или нет, покрыто оно камнями или поросло травой; с легкостью перебирается он через обломки камней и по отвесным стенам скал и удерживается на таких поверхностях, где, казалось бы, птице с таким тяжелым телом трудно даже двигаться. В сравнении с остальными лесными куриными полет его легкий, быстрый, скорый и поразительно беззвучный. Несмотря на это, кеклик никогда не летит подолгу зараз, а напротив, при первой возможности, торопится поскорее спуститься на землю, так как он больше доверяет силе своих ног, чем силе грудных мышц, которые у него сравнительно развиты. По собственной охоте он никогда не взлетает на высокие деревья, точно так же избегает и лесистых местностей, которых, по-видимому, даже боится; впрочем, в случае опасности прячется в ветвях высочайших сосен. Зарудный видал эту птицу во внутренней Азии на высоких кустах можжевельника и на ильмах.
        Всем охотникам известно, насколько хорошо у кекликов зрение, которое очевидно развито лучше прочих органов чувств. Душевные способности, по показаниям наблюдателей, чрезвычайно хорошо развиты. Кеклики относятся осмотрительно ко всему, что творится вокруг, отличают без труда охотника от безвредного пастуха и вообще очень хорошо узнают своих врагов, отлично умеют избегать преследований и всевозможных ловушек, словом, постоянно выказывают себя умными птицами.
        Пища их состоит из различных растительных веществ и всевозможных мелких животных. На высоких горах они питаются почками рододендронов и других альпийских растений - ягодами, нежными листьями и разными семенами. Но вместе с тем, едят пауков, насекомых и их личинок. В долинах кеклики посещают поля в то время, когда хлеба еще низки и зелены, питаясь там почти исключительно верхушками молодой пшеницы и других зеленеющих злаков. Зимой они довольствуются можжевеловыми ягодами, а в крайнем случае, и хвоей.
        Там, где кекликов много, они, как уже сказано, поздно осенью собираются в большие стаи, которые в Индии доходят до ста штук. В начале весны стаи эти рассеиваются, и каждая пара выбирает себе местожительство, где предполагает устраивать гнездо. Они, по словам Гиртаннера, проводят ночь в скрытом месте под кустом рододендрона или под ветвями ползучих сосен. Утром выходят за пищей на открытые места, причем много бегают взад и вперед, в полдень снова прячутся в кусты или купаются в песке; тихо сидят в дремоте до самого вечера, а потом возвращаются на места отдыха, по дороге отыскивая себе корм. Самец по отношению к самке бывает очень нежен. Когда самец токует, то он, то опускает крылья, то приподымает их, распускает хвост, яростно вызывает на бой остальных самцов, геройски защищает свой участок против всякого непрошеного гостя и тогда, когда самка уже сидит на яйцах. "Если залечь, — говорит Гиртаннер, — даже на довольно большом расстоянии от гнезда, где сидит наседка, и начать подражать голосу самца, то хозяин стремительно прибегает, полный сильного волнения. Гнев так его ослепляет, что нередко он мечется возле спрятавшегося наблюдателя, который при этом может схватить его и словить почти руками. Только уверившись, что нарушитель семейного счастья прогнан, самец гордо поворачивает и возвращается восвояси". Гнездо представляет простое углубление, выкопанное под низкими, карликовыми елями, кустами, под нависшими камнями и в других защищенных местах. Оно выстлано мхом, вереском, травой и т. п. В горах гнездо выстилается гораздо тщательнее, чем в долинах, а в южных странах самка довольствуется просто ямкой в песке. Кладка состоит из 12-15 желтовато-белых яичек, покрытых тонкими, светло-бурыми штрихами, около 46 мм длины и 33 мм ширины. Насиживание длится, наверное, около 26 дней. Наседка сидит очень плотно, и после появления цыплят вместе с самцом ведет птенчиков на кормовые места. "Птенцы, - говорит Чуди, - точно так, как и взрослые, отлично умеют прятаться и в один миг исчезают при первом приближении к ним. Если спугнуть семью, то она рассыпается в разные стороны, почти не взлетая и лишь пугливо вскрикивая "пи-чи, пи-чи"; птицы убегают не более, как на 40 шагов, и, несмотря на близость, их невозможно найти за камнями и по кустам. Если же охотник вооружится терпением и умеет дудочкой подражать призывному голосу матки, то выводок немедленно опять собирается". Все же там, где этих птиц много, охота на них дает хорошую добычу и много удовольствия. Кроме человека кеклика преследуют лисицы, куницы, ласки, хищные птицы и вороны; иногда их убивают и камни, скатывающиеся с гор, но больше всего им вредят жестокие зимы.
        Греки и швейцарцы, индийцы и персы знают, как легко приучить кеклика; единственно по этой причине в клетках так часто встречаешь именно эту птицу. Неуживчивость их и страсть к дракам была хорошо известна уже древним, так как кекликов держали в неволе главным образом для потехи зрителей, любивших смотреть, как они между собою дерутся, иначе говоря, устраивать бои. То же самое существует и теперь в Индии и в Китае, где очень многие занимаются приручением кекликов так удачно, что делают из них почти домашних животных. Птицы бегают на свободе по всему дому, делаются положительно членами семейства и следуют за хозяином повсюду, и в саду и во дворе. В Греции их считают существами, способными охранять от колдовства, и поэтому зачастую держат их в неволе. Здесь они, впрочем, не пользуются свободой: их запирают в конусообразные ивовые клетки, которые так малы, что птицы в них едва могут поворачиваться. Несмотря на это, даже при такой обстановке, они выносят долгие годы неволи.
        В юго-западной Европе кекликов заменяет красная куропатка (Alectoris rufa). Эта красивая птица от вышеописанной отличается преобладающим красным цветом оперения верхней части тела и широким ошейником. Этот красновато-серый цвет верхней части тела ярче всего на задней части головы и на затылке, где он почти чисто ржаво-бурый и только на темени сероватый. Белая полоса, начинаясь со лба, спускается и образует ясно обозначенные полосы над бровями, на горле отчетливо вырисовывается почти чисто белое пятно, окруженное упомянутым ошейником. Глаза светло-карие, ободок вокруг глаз красный, как киноварь, клюв кроваво-красный, а ноги карминно-красные.
        Самка отличается от самца только несколько меньшим ростом и отсутствием шпорцевидного нароста на ногах. Длина тела 38 см, размах крыльев 52, длина крыла 16 и хвоста 11 см.
        Только по новейшим исследованиям удалось с большей или меньшей достоверностью определить родину красной куропатки; прежде ее часто смешивали с ее сородичами. Она живет только в юго-западной части Европы, а именно в Испании, Португалии, на Мадейре, Азорских островах. На Мальте она составляет редкость; далее на восток, вероятно, не встречается. Около 100 лет тому назад ее завезли в Великобританию, где она живет и по сию пору, встречаясь в некоторых графствах на востоке.
        "Красная куропатка, - пишет мне брат мой Рейнгольд, - любит жить там, где гористые местности чередуются с полями. В Испании ее можно найти на всех горах, за исключением, может быть, только хребтов вдоль северного берега на высоте до 2000 метров над уровнем моря. Густых лесов она избегает и, напротив, с удовольствием селится в парках или на малолесистых пространствах, поросших или высоким вереском, или мелким, вечнозеленым дубом, кустами розмарина".
        "В движениях красной куропатки, - продолжает мой брат, - есть много общего с движениями нашей серой куропатки; хотя не будет преувеличенным сказать, что и в этом отношении первая красивее и грациознее. Бегает она необыкновенно скоро и, в высшей степени, ловко; она иногда мчится, как стрела, бегает с одинаковой скоростью даже между камнями и обломками скал, очень искусно лазает по горам, редко прибегая к помощи крыльев. Полет ее гораздо быстрее полета серой куропатки и производит меньше шуму. Красная куропатка взлетает легко, быстро поднимается на известную высоту и там несется, трепеща крыльями, причем взмахи их едва слышны, и часто пролетает большие пространства, как бы паря. С отвесных скал она бросается вниз наподобие хищных птиц. Несмотря на все это, она, однако, неохотно летает далеко и избегает подниматься часто раз за разом, а старается, где только возможно, справиться при помощи ног".
        "Большую часть года, - пишет дальше мой брат Рейнгольд, - красная куропатка живет стайками до 10-30 штук, так как несколько выводков нередко соединяются в одно общество. Тут все они живут в одной местности, никуда особенно не удаляются и, так как красная куропатка в воде не нуждается, то в известные часы на водопой не ходит. Деятельность ее начинается с самого раннего утра и кончается лишь после заката солнца, по крайней мере, позже очень редко слышен зов самца. В полдень они сидят смирно, вероятно дремлют, спрятавшись между камнями и в низких кустах. Незадолго до захода солнца они снова пробуждаются и шныряют до самой ночи, больше играя, чем отыскивая себе пищу. Время размножения, конечно, изменяет и образ жизни куропатки: стаи разбиваются на пары уже в феврале. Самцы сильно дерутся из-за самок и дают повод к очень интересной охоте, которая будет описана ниже. Когда самки уже насиживают, то самцы покидают их, сами же рыщут кругом, ища любовных приключений, что, впрочем, почти всегда служит к их погибели. Гнездо, которое можно найти на засеянных хлебами полях, в виноградниках, под кустами розмарина и т. п., состоит из небольшого углубления, вырытого самкой. В нем лежит 12-16 яиц, имеющих около 40 мм длины и 31 мм ширины и отличающихся от яиц серой куропатки величиной и окраской. Тотчас после появления на свет цыплята начинают быстро бегать, тщательно оберегаемые матерью, которая в это время удваивает свою бдительность. В виду опасности она себя держит точно так же, как и наша серая куропатка при подобных обстоятельствах. Птенцы вскоре научаются порхать, беспрестанно машут крылышками, но уже в конце третьей недели они становятся существами подвижными и ловкими. Для полного их развития требуется не менее 4 или 5 недель. Вначале они питаются насекомыми, гусеницами, червями и мелкими семенами, которые впоследствии составляют основную их пищу; кроме того, они едят и разную зелень, содержащаяся в ней влага, по-видимому, служит им питьем".
        "В Испании очень много охотятся за красными куропатками; охота эта начинается, как только цыплята достигнут величины перепелки. Птиц разыскивают или с собакой, или наудачу обшаривают весь населяемый ими участок. Осенью успешно охотятся на приманную птицу. Удачнее всего охота бывает во время спаривания; она, бесспорно, самая заманчивая и притом своеобразная. Захватив с собой клетку с приманкой, охотник отправляется в такое место, где рассчитывает встретить куропаток. Из близлежащих камней устраивает стенку вышиной около 1 м, которая служит ему засадой. В шагах 10 или 15 он ставит на возвышение клетку, слегка прикрывает ее мусором, сняв предварительно ту покрышку, которой клетка до сих пор была закрыта. Если приманная птица хороша, то она тотчас же начинает призывать, сопровождая каждый призыв возгласом "так-так", на который следует ответное "так-те-рак". Обыкновенно не пройдет и нескольких минут, как около клетки уже появляется куропатка. Так как в виде приманной птицы берут самцов, то случается, что к охотнику являются и самцы, и самки, иногда даже парочка попадается вместе. Они оглядываются, ища товарища, отвечают на его зов и, так как относятся к охотнику доверчиво, то попадают неминуемо под выстрел. Такая охота продолжается около двух недель. В Испании красную куропатку приручают специально для этой охоты. За хорошую приманную птицу платят большие деньги, даже от 400-500 марок; иногда она составляет все богатство опытного охотника. Нередко случается, что один охотник приманкой убивает 60-80 пар куропаток. Эта охота в Испании запрещена, но испанцы, уважая прочие законы, знать не хотят этого закона, который был издан с целью оградить птиц от истребления.
        Серая куропатка (Perdix perdix) отличается от красной куропатки не только цветом, но и щитками на плюснах, по два ряда спереди и сзади. У нее нет шпорцевой бородавки и крылья устроены иначе; третье, четвертое и пятое маховые перья самые длинные; хвост состоит из 16—18 перьев. Оперение различное, смотря по стране и местожительству птицы; оно не так красиво, как у красной куропатки, но все же очень приятное по виду.
        Серая куропатка живет в Германии, Дании, Швеции, Норвегии, Великобритании, Голландии и северной Франции, во всей Венгрии и в Турции, в некоторых местах Греции и северной Италии. Она, кроме того, обыкновенна в средней и южной России, в Крыму, малой Азии, а в прочих частях Азии заменяется очень сходным видом*.

* В настоящее время серая куропатка помимо перечисленных Бремом стран заселяет практически всю Францию, большую часть Италии, но в Швеции и Норвегии встречается лишь на самом юге, а в Турции гнездится только в центральных частях страны. На восток по степной и лесостепной зонам она распространена до Алтая, Тувы и Западного Саяна, а восточнее замещается близким видом бородатой куропаткой (Perdix dauurica).

        Ее развели и в Новой Зеландии. Она решительно предпочитает равнины горам; например, в Швейцарии ее находят лишь до 1000 м над уровнем моря. Для ее благосостояния нужны обработанные и разнообразные местности; но для защиты нуждается в кустах и потому любит места, в которых кое-где встречаются рощи, лесистые холмы или, по крайней мере, живые изгороди. Она избегает густого леса, но селится на его опушке и в рощах, расположенных около. Не боится и сырых мест, если только они поросли деревьями и на них находятся островки, возвышающиеся над водой.
        Мало птиц, которые бы так строго держались в пределах однажды избранной области, как серая куропатка. По опыту известно, что молодые куропатки остаются жить на той поляне, где родились. Место, которое по какой-либо причине покинули птенцы, долго пустует и населяется куропатками из соседних участков только мало-помалу.
        Серая куропатка ходит обыкновенно тихо с втянутой шеей и сгорбленной спиной, но, когда она торопится, то вытягивает шею и держится гораздо прямее. Она точно так же умеет прятаться, как и ее родичи, пользуется для этого всяким углублением в почве и прижимается к земле на ровных местах, надеясь на то, что ее не заметят, благодаря сходству окраски оперения с цветом почвы. Полет ее нельзя назвать тяжелым, но требует значительных усилий и потому скоро утомляет птицу.

Серая куропатка (Perdix perdix)
        При взлете она очень сильно работает крыльями, но, поднявшись на известную высоту, часто летит с распростертыми и неподвижными крыльями, время от времени делая толчок несколькими частыми взмахами. Она неохотно поднимается высоко и редко летит на далекое расстояние, особенно при сильном ветре, который буквально несет ее, как перышко. На деревья она, как и другие куропатки не садится, по крайней мере, пока здорова, хотя бывают и исключения. Зато владеет искусством, которое трудно у нее предположить: она умеет плавать. Граф Водзицкий наблюдал два выводка, которые при опасности летели к реке или пруду и старались спастись вплавь. "Когда мы заметили это, - рассказывает он, - то прилегли на противоположном берегу и велели гнать куропаток к реке. Скоро мы увидели, как птицы без колебаний вошли в воду, следуя за старым самцом, а затем поплыли рядышком без заметных усилий, причем хвосты у них были приподняты, а крылья несколько оттопырены. Когда они вышли из воды, то стряхнули с себя воду, как курицы стряхиваются после купания в песке и, по-видимому, вовсе не были усталыми"**.

* * Рассказы графа Водзицкого о плавающих серых куропатках более чем сомнительны, как и многие другие его истории, которые однозначно относятся к категории басен, сочиняемых на досуге. По крайней мере, подтверждение наблюдений о плавающих серых куропатках нам не известно.

        Куропатка очень умная и понятливая птица; она осторожна и пуглива, хорошо отличает друзей от врагов, опыт учит ее многому, она отлично умеет приноравливаться к различным условиям жизни. Серая куропатка миролюбива, любит общество, в случае нужды выказывает самоотвержение, очень нежна к подруге жизни, к птенцам, но выказывает все эти хорошие качества лишь в кругу своей семьи, в тесном смысле этого слова, не применяя их даже к другим птицам того же вида. Когда приходится защищать свой участок или самку, то самец храбро бьется с противником и, если встретятся два выводка, то без драк не обходится; зато семья часто принимает на воспитание осиротелых птенцов, и взрослые птицы обходятся с приемными детенышами так же нежно, как со своими собственными.
        Четвероногие хищники опасны главным образом яйцам и птенцам куропатки. Ястреба, кречеты, перепелятники, коршуны, вороны, сойки постоянно следуют по пятам за этими птицами, преследуя как молодых, так и взрослых куропаток. Если представить себе все те опасности, каким подвергаются куропатки, прежде чем достигнут полного возраста, и если вспомнить, что им, кроме того, нужно бороться с невзгодами зимней погоды, то кажется невероятным, что они еще есть на свете. В каждой сельской местности следовало бы иметь и хорошенько содержать густые изгороди или небольшие лесные чащи и рощи, которые служат им убежищами. А поблизости таких рощ нужно зимой класть корм, чтобы устроить трапезу для голодающих птиц, и этим, по возможности, смягчить бедствия, производимые морозами.
        Серая куропатка никогда и нигде не причиняет вреда, а только оживляет природу наших полей, веселит каждого своим приветливым видом, доставляет самую привлекательную охоту и приносит значительную пользу своим мясом.
        Турач (Franco/imis franco/inm). Этот вид особенно охотно селится на болотистых и богатых водой местностях, хотя не избегает и сухих. Во всяком случае, ищет мест, покрытых низкими очень густыми кустарниками, высокой травой и вьющимися растениями, дающими ему возможность прятаться. Таким образом, его находят на болотистых островах рек, имеющих медленное течение, а также на руслах, где вода бывает только временно, и которые заросли густым кустарником. Находят его и в степных местах, даже около обработанных полей*.

* В некоторых местах, например, на Кипре турач приспособился к жизни на полях зерновых культур, отделенных друг от друга узкими посадками деревьев.

        Турач живет парами, как и другие близкие ему виды, но пары поселяются так близко одна от другой, что самцы слышат голоса не только соседних, но и более дальних своих собратьев. Птицы спариваются и остаются так жить надолго, если не на всю жизнь. После насиживания можно встретить выводки, но они расходятся гораздо раньше, чем у куропаток, бродят маленькими обществами от 3 до 6 штук. Днем турач тихо и скрытно бродит в густых зарослях; вечером, а чаще утром, на заре, слышен его своеобразный, громкий и звонкий голос, который большинство наблюдателей передают слогами "чук-чук-тититур"; звуки эти перешли на все местные языки. Жердон, которому мы обязаны обстоятельными сообщениями о тураче, называет его голос неприятным и замечает: "В Индии старались его передать на разных языках, но эти подражания не дают должного представления о звуках, если их сам не слыхал. Магометане говорят, что самец турача выкрикивает молитву: "добань тери кудрут"; другие утверждают, что он говорит: "луссунь, пиац удрук" (чеснок, лук, имбирь). Адаме пробует передать этот крик слогами: "лохи ва уитч", а другой наблюдатель полагает, что крик турача похож на звуки сломанной трубы. Крик этот не особенно громок, но все же слышен на довольно большом расстоянии. Там, где много турачей, один самец отвечает другому, и каждый из них при этом влезает на небольшое возвышение, чтобы голос его был слышнее. Во время дождливой и пасмурной погоды птицы кричат чаще".
        Турач не особенно робкий. Впрочем, преследуемый охотником, он убегает от него по таким местам, где можно скрываться, и только в крайних случаях он отважится перебежать открытые пространства. Так он бежит перед охотником 2—3 минуты, не решаясь взлететь. Перед собакой мчится между кустами так быстро, что перегонит каждого четвероногого. Ловко продирается сквозь самую густую чащу, по открытым полянам мелькает, как катящийся камень. И только устав, спасается или временно укрывается в самых ветвистых кустарниках. А взлетает в последний момент, когда собака на него буквально наткнется, или же охотник толкнет ногой. Тогда он взлетает с шумом, беспрестанно машет крыльями и летит совершенно по прямому направлению и так медленно, что каждый, даже неопытный стрелок, может положить его на месте. Поэтому, пролетев несколько сот шагов, он опять бросается на землю, продолжая спасаться бегством.
        Турачи высиживают цыплят с апреля до июля. Гнездо обыкновенно устраивается сообразно с обстоятельствами в высокой траве или в кустах, заросших травой, иногда на плантации индиго, иногда даже в сахарном тростнике. Кладка состоит из 10-15 бледно-бурых, испещренных своеобразными белыми шероховатыми точками яиц, 40 мм в продольном и 30 мм в поперечном разрезе. Наседка высиживает одна, водят же и воспитывают молодое поколение до положенного времени оба родителя вместе.
        Везде, где он только водится, турач составляет предмет периодической, хотя и беспощадной охоты и, к сожалению, как замечено выше, падает жертвой даже самых неопытных охотников. Конечно, одна из главных причин его постепенного истребления - легкость охоты за ним. Само собой разумеется, что турачи делаются добычей всевозможных хищников: лисиц шакалов, болотной рыси и других диких кошек, а также орлов, соколов, сов, даже, может быть, и змеи лакомятся ими. Впрочем, нет сомнений, что все они вместе взятые не могли бы способствовать истреблению этих птиц, если бы не явился человек, злейший их враг. Жалобы на уменьшение количества этой прекрасной пернатой дичи раздаются повсеместно и слышатся на Кипре и в Индии, в Сирии и в Палестине, на Кавказе и в Персии. Говорят, что в Испании они водились еще в пятидесятых годах. А в Сицилии, рассказывают, последний турач был съеден на обеде во время большого празднества в 1869 году. На Кавказе количество этих птиц заметно и неудержимо уменьшается с тех пор, как здесь поселились русские и другие европейцы. До тех пор татары, придерживаясь древних обычаев, охотились за ними лишь с ястребами и соколами, не производя опустошений; огнестрельное оружие, которым теперь владеют охотники, готовит здесь, как и везде, верную гибель этой дичи.
        Лет двадцать тому назад пойманные турачи не составляли редкости в зоологических садах, между тем, как теперь их можно видеть только как необыкновенную диковинку.
        Наиболее крупные птицы из семейства фазановых живут в горах. Туловище у них плотное, шея короткая, голова маленькая, клюв продолговатый, но в то же время толстый и широкий, ноги короткие и толстые, на плюснах замечается тупая шпора, крылья короткие, но несколько заостренные, хвост относительно длинен и слегка закруглен. Оперение обильное.
        Кавказский улар (Tetraogallus caucasicus), по-грузински интауре. Длина тела 58 см, крыла - 25, а хвоста - 17 см.
        Об образе жизни этой птицы Радде сообщает следующее: "Древняя Колхида во всех своих частях не представляет большого разнообразия относительно животного царства. Там заметна роскошная растительность, но встречается мало характерных животных. Однако иное замечаем мы на высоких горах Кавказа. Там, на границе вечных снегов, между 2000 и 3500 м над уровнем моря, я познакомился с гигантской куропаткой — кавказским уларом. Он здесь живет довольно в значительном числе и, по словам всех горных жителей, водит особую дружбу с кавказским козерогом. Говорят, что эта птица предупреждает козерога о приближении охотника особенным свистом, и дружба эта усиливается еще тем, что улар ест помет козерога. Таким образом, оба эти существа тесно связаны между собой: куропатка предупреждает козерога, а козерог кормит птицу. Вероятно, эта предполагаемая дружба объясняется проще тем, что оба животных питаются одной пищей. Если обратить внимание на то, чем питается козерог, то окажется, что он ест преимущественно дерн, образуемый различного рода лапчатками. Эти растения с белыми и желтыми цветами и с плодами, несколько напоминающими землянику, служат пищей не только козерогам, но и уларам. Этим общим кормом совершенно естественно объясняется то, что оба животных встречаются на одних и тех же местах. К этому, вероятно, еще присоединяется то обстоятельство, что улара привлекают сюда насекомые, водящиеся в помете козерогов. На менее высоких приморских хребтах и на более высоких хребтах, тянущихся по направлению к Армении, улар, наверное, не живет*, точно также не живет здесь и козерог.

* Зато здесь, в горах Армении живет другой вид уларов - каспийский улар (Tetraogallus caspius).

        "Все туземцы, - продолжает Радде, - единогласно утверждают, что охота на кавказских уларов п редставл яет бол ьш ие трудности. Необыкновенно пугливая и осторожная птица подпускает к себе только на выстрел винтовки, но часто охотник, даже хорошо владеющий оружием, может пробродить целый день, не сделав ни одного выстрела. Название "интауре" дали этой птице грузины, которые ничего не зная об ее образе жизни, сравнивают ее с индейкой: слово "интауре" значит - "горная индейка"".
        Гималайский улар (Tetraogallus himalayensis), называемый жителями Гималайских гор ирмунель, или гуркаю, английскими же охотниками, совершенно некстати — снежным фазаном.
        Длина его 72 см, размах крыльев 100, длина крыла 32, а хвоста 20 см. Верхняя часть головы, затылок и зашеек рыжевато-серые, под шеей проходит широкий светлый рыжевато-серый воротник, продолжающийся и на верхней части спины и покрытый волнистыми поперечными полосками, состоящими из отдельных точек. Нижние шейные перья, часть спины, надхвостье и кроющие перья крыльев и хвоста темные, буровато-серые с чрезвычайно тонкими волнистыми желтовато-серыми поперечными полосками. Все большие перья верхней части тела - с более или менее широкими ржаво-желтыми каемками, отчего происходит полосатый рисунок. Полоса, начинающаяся за ушами, спускающаяся по сторонам шеи, затем круто поворачивающаяся к груди, и другая, образующая на горле фигуру вроде подковы, - темно-каштанового цвета. Горло и пространство между только что упомянутыми полосками - белые. Перья поперечной полосы, проходящей по зобу, - бледные, рыжевато-белые, некоторые из них отчасти скрыты черными полулунными пятнами, образующими полоски. Грудь и живот темно-каменисто-серые с более темными стержнями перьев и с необыкновенно тонкими буровато-желтыми волнистыми поперечными чертами. Боковые перья светлее, с широкими наружными и узкими внутренними ржаво-бурыми или ржаво-красными каймами, которые образуют продольные полоски. Большие маховые перья почти белые, а малые перья белые лишь у основания; первые на конце, а последние до самого основания покрыты грязно-желтыми поперечными полосками, состоящими из мелких пятнышек. Перья на плечах также испещрены, но имеют ржаво-бурые каемки. Наружные рулевые перья темно-ржаво-красные с красноватыми темно-серыми полосками, начинающимися от кончиков; к середине хвоста эти полосы переходят в пятна каменисто-серого цвета. Оба пола оперены одинаково и отличаются только по величине.
        Гималайский улар живет во всей западной части Гималайского хребта до Непала, а также и в Тибете. По словам Северцова, он встречается и на Тянь-Шане, а Финш предполагает, что его можно найти и в Куньлуне*.

* Предположение Финиш было подтверждено, гималайский улар водится в Куньлуне.

        Тот же натуралист указывает на замечательно обширное распространение улара и пишет: "В Гималайских горах этот вид гнездится на высотах не ниже 4000 м, между тем, как на Тарбагатае, около горы Марал-чеку, его встречают уже на высоте 1200-1400 м над поверхностью моря.
        Гималайский улар живет обществами и собирается в стаи, которые состоят иногда из 20-30 штук, хотя редко можно встретить более 5-10 птиц вместе. Несколько таких стай проживают на одном горном участке. Они редко покидают тот участок, в котором поселились и спугнутые только летают взад и вперед. Никогда не залетают в леса или густые чащи, избегают даже таких мест, где растет высокая трава или какой-нибудь мелкий кустарник. После всего сказанного бесполезно говорить, что они не садятся на деревья.
        В прекрасную теплую погоду гималайские улары сидят по целым дням на скалах и на крутых склонах, почти не двигаясь, исключая утро и вечер. Если же стоят холода, туманы и дожди, тогда они бодры и подвижны, бегают то вверх, то вниз и целый день пасутся. При этом они тихонько бродят по горе, щиплют то там, то сям нежные кончики листьев, травинки, молодые стручки различных растений, случайно останавливаются и принимаются рыть землю, откалывая какую-нибудь луковицу, до которых они большие охотники. Дойдя до вершины какого-либо горного хребта, они останавливаются на некоторое время. После этого улетают, спускаются на землю и опять начинают подниматься в гору. Походка их очень неуклюжая, они при ходьбе поднимают хвост и издали напоминают старого гуся.
        Улары особенно любят такие пастбища, на которых только что ночевало стадо овец, вероятно потому, что здесь начинает прорастать и заманчиво зеленеть свежая трава, между тем, как в других местах она уже давно высохла и затвердела. Убежища для ночлегов улары выбирают на скалах над пропастями; на такие места они возвращаются несколько ночей подряд".
        Крик птиц, тихий и нежный свист, слышится в разное время дня, громче всего при наступлении рассвета и очень часто в туманную погоду. Крик их начинается протяжным звуком и кончается рядом скорых последовательных посвистов; звук этого голоса самый приятный из всех, который издает какая-либо пернатая дичь. Впрочем, во всей полноте голос слышится только тогда, когда птицы сидят смирно, так как спугнутые и приведенные в бегство, они через короткие промежутки издают только тихий свист. Поднимаясь, улары кричат быстро, резко и сильно, обыкновенно все время, пока летят и даже несколько секунд после того, как опустились на землю. Заканчивают они несколькими звуками, которые, кажется, поразительно хорошо выражают удовольствие, ощущаемое ими при благополучном возвращении на свое прежнее место. Мне кажется, что резкий крик, который эти птицы производят при взлете и во время полета, лучше всего можно сравнить с шумом, производимым стаей голубей, которые собираются спуститься на какое-либо место, чтобы поесть.
        "Птицы не особенно дики и пугливы. Если подкрадываться снизу и приблизиться шагов на 80 или 100, то увидишь, что они потихоньку взбираются на гору, сворачивая иногда в сторону, часто оборачиваются назад, оглядываются, редко убегают далеко, если никто их не преследует; если же к ним подойти сверху, то они поднимаются, но также вначале не бегут. Вообще говоря, они редко спускаются далеко с гор, и движения свои никогда не доводят до быстроты бега, если же это иногда случается, то непосредственно перед взлетом. Весь выводок поднимается сразу, летит быстро, сначала вниз, потом вверх, поднимаясь примерно до той же высоты, откуда начали спускаться. На меньших горах, именно на тех, которые они посещают зимой, птицы не залетают далеко, а большей частью перемещаются лишь на другую сторону горы".
        "Гималайские улары едят листья различных растений и траву, при случае даже мох, коренья и цветы; впрочем, главною пищей остается все же трава. Они очень любят молодые всходы ячменя и пшеницы, и, если они только пронюхают, что поблизости их местожительства есть отдаленное поле, то забираются туда ночью и по утрам; но на полях ежегодно обрабатываемых, никогда не появляются. Обыкновенно они чрезвычайно жирны, мясо же их не особенно вкусно; если птица убита на значительной высоте, то она имеет неприятный запах, который происходит от некоторых растений, употребляемых ими в пищу. Хотя я провел не одно лето в Гималаях, и именно в снежной полосе, но никогда не находил ни гнезда, ни яиц этой птицы. В Тибете, наоборот, я часто видел целые семьи, старых птиц вместе с птенцами. В этих выводках, впрочем, было заметно больше взрослых птиц, чем молодых, и состояли эти выводки, по всей вероятности, из нескольких семейств. Таким образом, я никак не мог составить определенного представления, как велико может быть количество выводимых цыплят*.

* Обычно в кладках уларов от 6 до 12 яиц, соответственно в выводках от б до 12 птенцов, однако смертность молодых птиц очень высока, поэтому в семейных группах и объединившихся выводках число молодых обычно меньше числа взрослых птиц.

        Яйца, которые путешественникам удавалось находить, по величине похожи на яйца индюшек. Но по форме они продолговаты, как у тетеревиных. Основной цвет яиц оливково-бурый; рисунок на них состоит из разбросанных, маленьких, светлых орехово-бурых пятнышек".
        Во время моего путешествия по Сибири и Туркестану я решил всеми силами постараться увидать эту чудную птицу на ее родине. 28 мая 1876 года мне удалось привести в исполнение давно лелеянную мной мечту. Мы устроили охотничью прогулку из пограничного казачьего поста на берегу озера Зайсан, под руководством старого киргизского охотника и в сопровождении моего спутника, графа Вальдбург Цейль-Траухбург и доктора Пандера. По уверениям нашего киргиза, что и оказалось совершенно справедливым, улар живет на высочайших, еще покрытых снегом вершинах гор, которые мы называли Тарабагатай. Но, кроме того, он держится на одном из низких отрогов этих гор, называемом Манрок. Эта часть гор отличается своеобразными расселинами. Сотни вершин, разделенные глубокими долинами и пропастями, уходят ввысь, громоздясь друг над другом. С северной стороны они круты, но не скалисты, напротив, на них лежит свежий травянистый покров или же они поросли низким тернистым кустарником. С южной стороны горы образуют здесь целые лабиринты утесов, таких диких, таких изрытых, с такими безднами, подобных которым не встретишь ни в каких других горах в мире. Даже вода затрудняется найти себе надлежащий путь среди этого лабиринта, и действительно в глубоких долинах часто можно встретить ручейки, которые текут в одну сторону, а другие навстречу им. Вот каковы места, которые предпочитают улары и в которых они селятся в немалом количестве. Полные ожиданий, верхом на лошадях, под предводительством нашего киргиза-охотника и его сына, цветущего и сильного юноши, мы въехали в одну из долин, пробираясь то по холмам, то по горам, то, спускаясь в дикие, каменистые ущелья. По склонам гор бегали каменные куропатки, над вершинами летали орлы и соколы, с карнизов и выступов раздавалось оживленное, веселое пение каменного дрозда, каменки и горихвостки. Мы продолжали путь до тех пор, пока старый киргиз не остановился у подошвы горы. Он предложил нам разделиться на две партии так, чтобы одна поднялась с одной стороны, а другая с другой. Начался подъем, который показал нам, до какой степени ловко лазают тамошние лошади. Я поднимался по ущелью, вымытому водой; моя лошадь могла двигаться вверх только прыжками. Наконец, она довезла меня до вершины, причем выказала столько же выносливости, сколько и искусства. Над горой кружились орлы, а каменные куропатки шныряли вокруг нас, не взлетая, с такою доверчивостью, какой мне до сих пор не случалось видеть. Далее наш путь шел то в гору, то под гору; иногда мы пробирались по скалистому крутому хребту, иногда по покрытому травой северному склону. Куда ни глянешь, везде глаза наши встречали глыбы гор или долины. После езды, длившейся около часу, проводник обратил наше внимание на крик улара. Я услыхал, как будто совсем близко от нас, своеобразный, благозвучный, протяжный свистящий крик, состоящий из нескольких звуков. Но пришлось еще довольно долго ехать прежде, чем мы увидели птицу, издающие эти звуки, и тут только началась охота. Описывать здесь охоту я считаю излишним; скажу только, что мне посчастливилось убить одну из этих великолепных птиц. Кроме того, в этот день и в следующие я лежал, спрятавшись в одном месте, и в подзорную трубу издали рассматривал этих птиц, чтобы как можно лучше ознакомиться с их образом жизни, привычками и особенностями. Вместе с тем я пользовался всяким случаем, чтобы через посредство моего русского приятеля как можно больше разузнать об этой куропатке от такого тонкого наблюдателя, каков был охотник киргиз.
        Непременное условие местожительства гималайского улара заключается в том, чтобы участок был совсем безлесен. Улар - птица утесов в настоящем смысле этого слова. На равнины она не заходит даже в самые жестокие зимы. Чем суровее скалы, чем глубже пропасти, чем неприступнее для людей и животных стены утесов, тем более можно быть уверенным, что встретишь там улара. Он выбирает, по возможности, самые высокие вершины гор, впрочем, улетает с них днем в долины и держится на склонах там, где есть зелень или растут мелкие кусты.
        Каждая пара уларов здесь в горах Манрок из года в год владеет определенным участком. Она не допускает, чтобы по соседству жила другая пара. Если на чьем-либо участке появляется самец, то хозяин этой местности тотчас нападает на непрошеного гостя с громким, почти пронзительным криком и бросается прогонять его. При этом он, чему я сам был очевидцем, принимает позы токующей каменной куропатки, то есть бежит с наклоненной головой, висящими крыльями и с полуприподнятым и несколько распущенным хвостом. Токование здесь начинается в первые дни марта и продолжается до конца этого месяца; в это время самцы, конечно, настроены очень воинственно, но, по уверениям моего рассказчика, старого киргиза-охотника, они в это время кричат не больше, чем всегда.
        Движения этих гордых птиц напоминают скорее каменных, нежели серых куропаток, хотя не совсем на них похожи. Бегают они скоро и проворно, одинаково ловко как в гору, так и под гору. Полет состоит из нескольких быстрых и частых взмахов крыльями, за которыми следуют тихие, скользящие движения, причем крылья почти не шевелятся. Вследствие несоразмерно коротких крыльев полет представляет совсем необыкновенную картину; летящая птица кажется чрезвычайно длинной, между тем, как во время бега она нам п редставл яется короткотел ой. Самую лучшую картину полета можно получить, если представить себе длинный крест с короткой перекладиной. Если время позволяет, то улары любят, прежде чем взлететь, взобраться на какое-либо возвышенное место, на котором они любят побегать. В течение дня парочка побывает в различных местах своего участка; под вечер же они всегда направляются к известному и, по возможности безопасному месту и здесь проводят ночь.
        Пища уларов состоит главным образом из растительных веществ. Можно предположить, что они едят и насекомых, но на этот вопрос мой киргиз не мог дать мне положительного ответа; следует допустить, что они в суровые зимы, при глубоком снеге вырывают в нем ходы, и таким путем докапываются до растений, составляющих их главный корм.
        Число яиц в кладке, по показаниям моего киргиза, бывает до девяти. Яйца эти больше утиных, круглы и по зеленовато-желтому фону имеют темные, иногда синеватые пятна; впрочем, надо прибавить при этом, что нельзя очень полагаться на верность этих показаний, так как киргизы мало смыслят в красках и плохо их различают. Гнездо устраивается на выступе скалы, на таком месте, где достаточно земли, чтобы вырыть неглубокую ямку, которая выстлана только небольшим количеством сухих растений. Самка насиживает яйца, а самец в это время сидит поблизости от гнезда на возвышенном месте и в случае опасности предупреждает наседку; во время гнездования он сам делается гораздо осторожнее и пугливее. Спустя приблизительно около четырех недель появляются птенцы, и с этого времени оба родителя водят цыплят: мать не покидает их даже в случае большой опасности.
        Говорят, что к концу ноября птенцы вполне вырастают, но уже гораздо ранее этого времени они держат себя совершенно как взрослые. Со старыми птицами они и проживают целую зиму; выводки разбиваются не задолго до спаривания. Если наседка погибает, то отец один водит даже самых крошечных птенчиков.
        Естественными врагам уларов следует считать всех больших хищных птиц, особенно беркута и одного белобрюхого его родича, вероятно ястребиного орла, от которого улары еще больше терпят, чем от первого. От лисиц и волков спасает их необыкновенная бдительность.
        Человека в этих странах им нечего бояться. Из киргизов только немногие занимаются охотою за этой куропаткой, так как жители степи более склонны охотиться на лисиц, волков и куниц, чем за такой пернатой дичью, которую очень трудно добыть. По единогласным уверениям всех русских, которых я расспрашивал, мясо его бело, как снег и превосходно на вкус, нежно, несколько пряно и похоже на мясо глухаря или серой куропатки.
        Обыкновенный перепел (Coturnix coturnix) - распространен во всех странах Старого Света и в Австралии. Особенности этого вида следующие: клюв маленький, слабый, у корня возвышенный, от основания до кончика слегка изогнутый, в углах расширенный; ноги короткие без шпор, с длинными пальцами; относительно длинные и острые, несколько выпуклые крылья; необыкновенно короткий, сводообразный хвост состоит из двенадцати перьев; оперение почти одинаково у самца и самки. Верхняя часть тела перепела бурая с ржаво-желтыми поперечными и продольными полосами. Крылья по черновато-бурому полю покрыты поперечными ржаво-желтыми пятнами, которые вместе образуют полосы. Глаза светло-красновато-бурые, клюв сероватый, ноги красноватого цвета или бледно-желтые. Длина равняется 20 см, размах крыльев 34, длина крыла 14 и хвоста 4 см.
        Очень мало стран в Старом Свете, где бы не наблюдался наш перепел. В Европе он водится везде южнее 60 градусов северной широты. Но регулярно встречается только с 50 градусов северной широты. В Средней Азии населяет удобные для него места, довольно часто встречается в степях. На зиму перекочевывает на юг, в Африку и южную Азию. Странствования его во всех отношениях необыкновенны. Перелеты совершаются ежегодно, но во многом отличаются от обыкновенного перелета прочих птиц. Некоторые перепела, по-видимому, кочуют круглый год, но даже те, которые привязаны к гнездовью, покидают свои участки не в одно и то же время. Некоторые перепела появляются в Египте уже в конце августа, тогда как большинство прибывают не ранее сентября. Между тем в сентябре в Германии можно найти перепелов на гнезде, высиживающих яйца, или же птенцов еще в пушке. Во всяком случае, перелет совершается главным образом в сентябре, тянется целый октябрь и продолжается еще и ноябрь. Многие зимуют на трех южно-европейских полуостровах, некоторые в южной Франции, а в умеренные зимы - даже и в Германии; большая же часть перелетает в тропические страны Африки и Азии, а иные летят через всю Африку до самой Капской земли*.

* В южной и восточной Африке обыкновенный перепел - оседлая птица.

        С начала сентября все поля прибрежья Средиземного моря кишат перепелами. "В терновниках, в канавах, на полях из-за каждого кустика, из-за каждой глыбы земли, - говорит граф фон-дер-Мюле о Греции, - отовсюду охотнику навстречу вылетают перепела, и не пройдет нескольких часов, как ягдташ его уже набит. Иногда случается, что ночью дует сирокко, и тогда на следующее утро нельзя найти ни одной птицы на тех местах, где накануне еще их были огромные стаи; вдруг они снова появляются во множестве, и так продолжается до наступления холодов, когда ночные морозы прогоняют всех пролетающих птиц". Совершенно то же случается и в Турции, в южной Италии и Испании, на побережьях Черного и Каспийского морей и точно так же близ Японского и Китайского морей**. Вальтер сообщает из Туркмении, что перепелки в бесчисленном множестве пролетают по течению Амударьи.

* * На Дальнем Востоке к востоку? от Байкала распространен другой вид перепела немой перепел (Coturnix japonica).

        Все странствующие перепела перед отлетом собираются в великом множестве на оконечностях южных полуостровов. При неблагоприятном, то есть попутном ветре, перелет задерживается, но как только поднимается противный ветер, то все поднимаются и летят над морем в юго-западном направлении. Если ветер не усиливается и не превращается в бурю, то странствование совершается благополучно: стая летит до тех пор, пока крылья не откажутся служить; в случае сильного утомления, по уверению моряков, заслуживающих доверия, птицы опускаются на воду, отдыхают некоторое время, а затем поднимаются и летят дальше. Иначе бывает, если ветер переменит направление или перейдет в бурю. Попутный ветер в сильной степени препятствует перелету через море, а буря делает путешествие совершенно невозможным. В подобных случаях птицы, уставшие до изнеможения, как бы бессознательно падают на выступающие утесы и палубы кораблей, и здесь подолгу лежат без движения. Они бывают настолько сбиты с толку этой неудачей, что по целым дням остаются в своих случайных убежищах, не решаясь на дальнейший путь, даже, если ветер переменится и погода станет благоприятной. Вышесказанное наблюдалось многими людьми, а сколько перепелов погибает при этом в волнах - об этом никто не знает.
        В течение первых дней своего пребывания в Африке ни один из перепелов не взлетает без крайней нужды. Для меня не подлежит сомнению, что, перелетев на другой берег моря и почувствовав под собою твердую землю, перепела продолжают свое путешествие, главным образом бегом. Тогда их можно встретить повсюду в северо-восточной Африке, но никогда не замечаешь летающих стай, а беспрестанно встречаешь отдельных птиц, иногда, впрочем, в довольно большом количестве. Они избирают своим местожительством удобные для них местности, например, поля, засеянные альфой и другими растениями, но чаще всего травянистую степь. Я считаю вероятным, что во время своего пребывания в Африке перепела кочуют.
        Любимыми местами перепелов следует считать плодородные, богатые хлебными растениями равнины. Высоких гористых местностей они избегают и селятся в низменностях. Воды они боятся так же, как и высот, поэтому никогда не водятся в болотах и трясинах. Они любят забираться в пшеничные и ржаные поля; можно принять за правило, что там, где пшеница не возделывается, перепела чувствуют себя не очень привольно и встречаются только во время перелета. На пути они никогда не опускаются в кустарники; летом не покидают полей.

Обыкновенный перепел (Cotиmix coturnix)
        Перепела нельзя назвать ни красивой, ни одаренной птицей и, несмотря на это, его любят все: и старый, и малый. Этим он обязан своему звонкому, далеко раздающемуся призывному крику при спаривании, всем знакомому "буквервук". Он, несомненно, много способствует оживлению местности, и каждый внимает ему с удовольствием. Кроме этого призывного крика они издают еще и много других звуков, которые настолько тихи, что слышны только вблизи.
        По своим свойствам и нраву, по образу жизни и действиям, перепела во многом отличаются от серой куропатки. Они ходят скоро и проворно, но держатся некрасиво, так как голову втягивают, а хвост висит вниз, поэтому перепел кажется шарообразным. На каждом шагу он кивает головой и очень редко принимает благородную осанку, иногда очень мило покачивается. Летает скоро, шумя крыльями, и порывисто, однако гораздо скорее и искуснее серой куропатки. На далекие расстояния летит неохотно, хотя и поднимается при полете довольно высоко, но скоро опять опускается на землю, и если приходится скрываться, то спасается бегом. Можно считать, что чувства его, по крайней мере, зрение и слух, хорошо развиты, сообразительность же очень плоха.
        Пища перепелов состоит из разного рода зерен, листьев и почек, равно как и из различных насекомых, которым, по-видимому, птицы всегда отдают предпочтение. Но, как опытом установлено, перепелов можно кормить в течение нескольких месяцев одними пшеничными зернами. В их рацион входят маленькие камешки, способствующие пищеварению и свежая вода; но для утоления жажды перепелу достаточно росы на листьях и поэтому его редко можно встретить на определенных водопоях.
        Весьма вероятно, что у перепелов существует многобрачие; по крайней мере, все наблюдения указывают на отсутствие правильной брачной жизни у различных полов. Самец ревностью превосходит всех куриных птиц, старается изгнать соперников из своей области и сражается за свое единовластие не на жизнь, а на смерть. Самка приступает к постройке гнезда поздно, перед самым началом лета, вырывает по преимуществу на гороховых или пшеничных полях мелкое углубление, выстилает его сухими частями растений и кладет туда 8-14 яиц. Эти яйца относительно велики, длиной в 29 мм, шириной в 22 мм, грушевидные, с гладкой скорлупой и блестящими темно-зелеными или черновато-коричневыми пятнами по светло-коричневому фону; но часто случаются отклонения от этой окраски и рисунка. Самка усердно высиживает яйца в продолжение 18-20 дней, не дает согнать себя с гнезда и поэтому часто делается жертвой своей самоотверженности.
        Птенцы тотчас по появлении из яиц убегают с матерью, которая заботливо водит их, принуждает к еде, в дурную погоду прячет в своих перьях, вообще отлично ухаживает за ними. Птенцы удивительно быстро растут, скоро перестают обращать внимание на призывный крик матери и при первой возможности стараются сами пробить себе дорогу в жизни. На второй неделе своей жизни они уже летают, на пятой или шестой достигают полной величины и достаточного навыка для того, чтобы отправиться в осеннее путешествие.
        Человек является злейшим врагом птиц. С давних пор по всем берегам Средиземного моря расставляются сети, силки и множество западней. Остров Капри прославился обильным ловом перепелов; этот лов составлял главную статью дохода прежних епископов, к епархии которых принадлежал этот остров. По сообщению Ватертона, в Риме иногда в один день взималась пошлина с 17 тысяч перепелов. Не менее значителен их улов на испанском берегу, главным образом весной. "На Майне, - рассказывает граф фон Мюле, - особенно на островах, во время перелета перепелов все, от мала до велика, занимаются охотой на них и их приготовлением. Их ловят ножными и шейными силками, на клей и в сети, преимущественно наволочной сетью.
        которую делают большого размера из рыболовных сетей, а особенно жирных и тяжело поднимающихся перепелов мальчики убивают просто палками. Битую птицу ощипывают, отрезают голову и ноги, потрошат, делают на груди надрез, упаковывают и отсылают. Если вспомнить, что из тех перепелов, которые спасаются от преследования человека и хищных животных, еще тысячи гибнут в море, то трудно себе представить, каким образом их сильное размножение может пополнить эти потери".
        Руруль, или венценосная куропатка (Rollulus roulroui), населяет Суматру и Малакку. У нее клюв толстый с тупым крючком, ноги с тонкими плюснами и короткими пальцами, задний палец без когтя. Крылья умеренно закруглены, из маховых перьев четвертое самое длинное, хвост короткий, оперение обильное, на надхвостье очень развитое, на лбу переходит в твердые, загнутые назад щетинки. Лоб, затылок и вся нижняя часть туловища черного цвета с синевато-стальным отливом; перья на темени белые. Сравнительно большой хохолок состоит из густых, растопыренных, мелко разветвленных перьев цвета ржавчины; маховые перья светло-коричневые - цвета ореха. Длина туловища достигает 26 см, длина крыла - 14, длина хвоста - 6 см. У самки нет хохолка, голова и верхняя часть шеи темно-серые, маленькие перья темно-зеленого травяного цвета, кроющие перья крыльев светло-орехового цвета.
        "В некоторых местностях на Суматре, особенно во внутренних частях этого острова, - пишет мне Розенберг, - на целые мили простираются травянистые равнины. Эти равнины только по берегам реки скудно заселены, поросли редкими деревьями и кустами, и местами окружают более или менее значительные остатки лесов; они служат любимым местопребыванием слонов, оленей, кабанов и тигров, но птиц там водится немного. Хорошо, если охотник или путник то там, то здесь спугнет кукушку, перепела, козодоя или стаю маленьких зябликов. Но, если он приблизится к одной из рощиц, то он найдет там гораздо более богатое население. Тут-то живет и гнездится одна из самых прекрасных и своеобразных пород куриных, отсюда она вылетает в вокруг лежащую степь, правда так недалеко, что при приближении опасности она всегда может вовремя скрыться в соседнем кустарнике".
        Розенберг о венценосных куропатках говорит так: "Рулул не водится выше 1500 м над поверхностью моря, так что считается характерною птицей для жарких низменностей Суматры. На Яве он никогда не попадался мне. Эта птица живет в единобрачии, и потому ее находят преимущественно парами; днем, и если ей не мешают, она остается на земле, чтобы отыскивать пищу, которая состоит из насекомых, червяков, улиток, семян, ягод, почек и молодых частей растений.

Руруль, или венценосная куропатка (Rotlulus roulroul)
        Вид у рулула ленивый и вялый и поэтому он производит своеобразное впечатление на наблюдателя, так как держит свой почти непропорционально большой хохол всегда прямо; когда идет спокойно или стоит, то топорщит богатое оперение на надхвостье, а хвост подгибает к нижней стороне тела. Он держится менее напыщенно только тогда, когда бежит поспешно и вытягивает вперед шею и голову, а в состоянии совершенного покоя прячет голову между плечами и принимает почти шарообразный вид. Если его спугнуть, то он с громким свистом летит сильными, быстрыми взмахами крыльев, пролетает низко над землей 30^40 шагов и потом спускается, чтобы спасаться бегством. Счастливо минуя опасность, самец призывает спугнутую самку особенным призывным криком, который выражается в малайском названии "рулул". С наступающей темнотой пара садится на низкий сук дерева, чтобы предаться ночному покою.
        Во время спаривания за обладание самкой между самцами происходят горячие драки, причем пускаются в ход и клюв, и ноги. Я не мог узнать, живет ли самец всю жизнь с одной и той же самкой, но считаю это вероятным. Самка кладет 8-10 соразмерно больших, серовато-оливковых яиц в плоское углубление, скудно выложенное травинками и спрятанное под кустарником; она усердно высиживает их, а между тем невдалеке самец стоит на стороже; впоследствии он тоже верно помогает своей подруге при воспитании птенцов.
        К врагам рулула - змеям, хищным птицам и хищным млекопитающим, - присоединяется и человек, который неустанно охотится за ним из-за его вкусного мяса, и ловит его преимущественно силками. Я часто ловил его живым и держал довольно долго в неволе, кормя червяками, стрекозами и отваренным рисом".
        Виргинский бобуайт, или виргинская куропатка (Colinus virginianus), узнается по следующим признакам: клюв короткий, сильный, очень выпуклый, верхняя челюсть загнута крючком, в передней части нижней челюсти находятся два или три зубчика. Ноги средней вышины, спереди с двумя продольными рядами гладких роговых пластинок, сбоку и сзади покрыты маленькими чешуйками. Крылья выпуклые, довольно длинные, в них четвертое маховое перо самое длинное; хвост из двенадцати перьев коротко закруглен; несколько блестящих перьев удлиняются на голове и образуют маленький хохолок. Все перья верхней части тела красновато-бурые с черными пятнами, крапинками, полосками и с желтыми краями; на нижней части тела перья бледно-желтые, с красновато-коричневой продольной полосой и с поперечными черными волнообразными полосками. Горлышко белое. Ото лба через глаз и до затылка тянется белая полоска. Через нее от глаза проходит черная полоска и охватывает шею; по сторонам шеи черные, белые и коричневые крапинки - все это вместе премило украшает головку этой перепелки. На верхних кроющих перьях крыла преобладает красновато-коричневый цвет; темно-коричневые большие маховые перья к краю бородки окаймлены светлее; малые маховые перья покрыты неправильными огненно-желтыми полосками; рулевые перья серо-голубые, за исключением средних желтовато-серых с черными крапинками. Глаза орехово-карие, клюв темно-бурый, ноги голубовато-серые. Самка отличается более бледной окраской и менее ясным рисунком перьев, особенно желтым цветом на лбу, бровях, по бокам шеи и на горле. Пол птенцов вообще-то похожих на самку, сейчас же узнается по более или менее ясному рисунку. Длина туловища достигает 25 см, размах крыльев 35, длина крыла 11, длина хвоста 7 см.
        Виргинская куропатка водится в Северной Америке на территории, ограниченной на севере Канадой, на западе Скалистыми горами, на юге Мексиканским заливом. Ее развели на Ямайке, Санта-Крусе и других островах Вест-Индии, а также в Англии с полным успехом, в других местах отчасти успешно. Она выбирает себе такое же местопребывание, как и наша куропатка; предпочитает поля, но ей необходимы густые заросли кустарников и тому подобные защищенные места; при случае она даже углубляется в лес. На юге Соединенных Штатов она оседлая птица; на севере зимой предпринимает странствования, которые могут обратиться в настоящие перелеты.
        Судя по описаниям американских исследователей, виргинская куропатка походит на нашу куропатку своим образом жизни и своими привычками. Бегает она так же проворно, летает немного быстрее; остальные способности стоят приблизительно на той же степени развития, но голос ее более звучен и разнообразен, чем у куропатки. Он состоит из двух звуков, которым иногда предшествует еще вводный "бой"; они повторяются большей частью один за другим и звучат как "бобвейт". Этому крику легко подражать, и благодаря ему, сложилось народное название виргинской куропатки — "боб уайт". Нежное чувство выражается тихим чириканьем, страх - испуганным свистом.
        Летом виргинская куропатка питается насекомыми и различными зернами хлебных растений; осенью зерна составляют главную ее пищу. Пока зеленеют поля, всем, от мала до велика, живется радостно и отлично; но с наступлением зимы и этот вид куриных терпит крайнюю нужду, и тогда куропатки решаются улететь в южные края. Во время таких путешествий многие погибают, потому что хищники преследуют их по пятам, а человек пускает в ход все средства, чтобы завладеть лакомой дичью.
        Виргинскую куропатку легко приручить и разводить в тех местностях, которые удовлетворяют ее жизненным потребностям. Пойманные птицы этой породы, если с ними разумно обращаться, примиряются со своей участью уже через несколько дней, теряют всякий страх и в удивительно короткое время привыкают к тем людям, которые за ними ходят. Еще легче делаются ручными те из них, которые выросли на глазах человека.
        Американцы любят охотиться за хорошенькими птицами, мясо которых считается превосходным, хотя охота за ними не так легка, как за нашей куропаткой. Виргинская куропатка не взлетает из-под легавой собаки, но старается при приближении опасности спастись бегством, и только в крайней необходимости срывается обыкновенно из-под самых ног охотника. Охота еще затрудняется в том случае, если стая благополучно достигла леса, потому что тут все снимающиеся птицы садятся на деревья, прижимаются к толстым сукам, и их не различит самый острый глаз. Напротив того, они идут на пищик, и тому, кто умеет подражать крику самца или самки достается богатая добыча. В Америке для этой охоты чаще применяют сети и силки, чем огнестрельное оружие.
        Калифорнийский хохлатый перепел (Lophortyx californica). Лоб соломенного цвета, каждое перо с темным стержнем; этот цвет ограничен полоской на лбу, которая, удлиняясь, образует брови. Затылок, покрытый длинными перьями, серо-голубой, каждое перо с черной полоской с краю и с черным стержнем, с двумя беловатыми пятнами на конце. Спина оливкового цвета, горло черное, окруженное белой полоской. Верхняя часть груди серо-голубая, нижняя часть - желтая, каждое перо светлее на конце и с черной полоской по краям. Средина брюшка буровато-красная и каждое перо тоже обведено темной полоской, так что образуется черный раковистый узор. Величина туловища достигает 24 см, длина крыла 11, длина хвоста 9 см.
        Все известные мне сообщения об образе жизни калифорнийских хохлатых перепелов очень скудны. "Эта великолепная птица, - рассказывает Гамбель, чрезвычайно часто встречается по всей Калифорнии; зимой она соединяется в огромные стаи, которые состоят иногда из тысячи и более штук. Предположительно, лесные пространства способны укрыть такое большое число птиц.

Калифорнийский хохлатый перепел (Lophortyx californica)
        На заросших кустами равнинах и на склонах холмистых местностей перепел встречается также часто, как и в лесах. Эта птица выказывает такую же бдительность, как и виргинская куропатка, но гораздо проворнее на ходу, и делает напрасным всякое преследование тем, что с удивительной быстротой убегает и прячется. Если ее спугнуть вдруг, то она обыкновенно летит к деревьям и прижимается к горизонтальному суку, как белка; ее трудно найти еще и потому, что оперение очень походит на древесную кору. Гнездо устраивается на земле, обыкновенно у подножия дерева или под ветвями куста; хохлатый перепел несет яйца иногда в большом количестве. Я нашел 24 яйца в мелком углублении, вырытом у подножия дуба; оно было выложено несколькими листочками и сухой травой, но середина не была ничем прикрыта. Возможно, что две курицы положили яйца в одно и то же гнездо, так как обыкновенно каждая кладка не превышает 15 яиц". Эти яйца в продольном разрезе достигают приблизительно 32, а в поперечном 24 мм; обыкновенно они желтоватые или светло-серые с темно-бурыми и буровато-желтыми пятнами, но бывают многочисленные отклонения.
        "Красивая на вид, нежная на ощупь, душистая и чрезвычайно вкусная - калифорнийский хохлатый перепел, в самом деле, великолепная птица! Я любовался им уже много лет тому назад, с тех пор как увидел в первый раз в музее, украшением которого он служил: там из него было набито чучело и неуклюже приколочено к доске. Теперь же, после того как я наблюдал эту птицу живую в ее отечестве, видел ее раньше, чем потух блеск ее глаз, после того, как я сам охотился на ее цыплят, я еще более восхищаюсь ею и думаю, что вряд ли найдется в Америке другая птица, равная ей по красоте. Ее полные и круглые формы ничуть не кажутся неуклюжими, потому что шея и хвост у нее длинные, голова маленькая, а красиво выгнутые перышки придают ей необыкновенную миловидность. Ее бег легок и нетороплив: это поистине удивительное зрелище, когда петух с поднятой головой, с блестящими глазами и колеблющимся хохолком гордо переступает через лежащий на земле ствол, под которым спряталось его маленькое семейство! Он так храбр и вместе с тем так слаб, с такой твердой волей - и так беспомощен! За исключением сплошного хвойного леса без кустарника, эти перепела селятся во всяких местностях, но очевидно предпочитают густые заросли и особенно береговой ивняк. Правда, они встречаются часто на полянках между кустарником, даже в кустах сухой равнины, и так как я встречал их во всяких местностях, то и не могу сказать, какие, собственно, они предпочитают.
        Подобно другим куриным, калифорнийский перепел питается преимущественно семенами и плодами, хотя насекомые составляют немаловажную часть его корма. У него в зобу можно найти семена всевозможных трав, ягоды всех сортов, виноград и тому подобное, кузнечиков, жуков, мух и других насекомых, и, без всякого сомнения, когда Аризона заселится, эта перепелка не будет пренебрегать пшеницей, рожью и другими злаками. В первые весенние месяцы она охотно ест ивовые почки, и тогда ее мясо приобретает горький вкус.
        Хорошенький хохолок, так сильно украшающий этот вид куриных, образуется в раннем возрасте; его замечают уже у цыплят, которым всего несколько дней. У них, правда, он состоит только из маленького, коротенького пучка из трех или четырех перьев, которые скорее коричневого, чем черного цвета, не расширяются на конце и стоят прямо. Хохолок наклоняется вперед, только когда птица совсем оперится. Число перьев, из которых он состоит, значительно колеблется. Иногда их бывает 8-10, а иногда только одно.
        Охота на калифорнийского хохлатого перепела труднее, чем на виргинскую куропатку. Хотя он взлетает не вдруг и летит не быстрее, но, если стая поднялась, и одна или две птицы убиты, то чрезвычайно трудно сделать еще один удачный выстрел. Кроме некоторых случаев, перепела летят не очень стойко, и раз спугнутые, они опять садятся на землю и скрываются так хорошо, что их уже больше не спугнуть; если же это удается, то они убегают по возможности быстрее и дальше, так что их находят довольно далеко от места нападения. Привычка их спасаться бегством утомляет не только охотника, но и собаку до такой степени, что даже прекрасно выдрессированная собака не годится для этой охоты. Правда, стрелку часто предоставляется возможность стрелять по бегущей птице: но какой же охотник захочет таким бесславным образом набивать свой ягдташ благородной дичью! Полет калифорнийской перепелки замечательно быстр и всегда силен, ровен и прям, так что опытному стрелку не особенно трудно убить ее".
        В Индии живут известные виды из семейства фазановых. Туловище у этих птиц плотное, клюв средней длины и сильный, верхняя челюсть выпуклая и загнутая на конце. У самцов ноги довольно высокие и снабжены шпорами, крылья коротки и сильно закруглены. Хвост средней длины, немного ступенчатый и кровлевидный, так как 14 перьев, из которых он состоит, образуют две соприкасающиеся плоскости, образующие между собою угол. На голове поднимается мясистый гребешок; с нижней челюсти спускаются мягкие мясистые бородки; щеки голые. Великолепные перья густо покрывают тело; перья надхвостья или верхние кроющие перья хвоста удлиняются, закрывают собственно рулевые перья и серпообразно висят с задней части тела.
        Известные виды живут в лесах и ведут уединенную жизнь, хотя все они дают о себе знать своим голосом.
        Индийская дикая, или банкивская, курица (Gallus galhis) имеет, по-видимому, наибольшее право считаться родоначальником наших домашних кур. Она часто встречается на востоке и в северной холмистой стране Индийского полуострова, обыкновенна на полуострове Малакке и на Зондских островах, но, наоборот, в средней Индии редко встречается. Странно, что у нас имеются только скудные сведения об образе жизни этой курицы, вероятно, ее трудно наблюдать. Охотник и наблюдатель встречают на своем пути непреодолимые препятствия в тех лесах, где живут эти куры. По словам Жердона. при путешествии через лес часто приходится встречаться с этими птицами.
        Петухи этого вида так же задорны, как их потомки, даже, пожалуй, еще задорнее: поэтому туземцы приручают их, так как находят, что если домашние петухи и бывают сильнее их, зато никогда не обладают их ловкостью и мужеством.
        О размножении у нас имеется несколько сообщений. "Индийская дикая курица, - говорит Жердон, - кладет 8-12 молочно-белых яиц часто под бамбуковый куст или в густой кустарник; предварительно она сгребает в кучу несколько упавших листьев или немного сухой травы и приготовляет себе таким образом грубое гнездо. Она сидит на яйцах от июня до июля, смотря по местности.
        На лесных куриц мало охотятся, потому что мясо их не особенно вкусно и отличается от мяса домашних куриц тем, что имеет буроватый цвет, кроме белых бедренных мускулов. Жердон высказывается против такого мнения, уверяя, что мясо молодых птиц имеет вкус самой превосходной дичи. Этот исследователь находит и охоту на них чрезвычайно интересной и говорит, что она особенно обильна там, где между полями лежат отдельные джунгли.
        Всех диких куриц можно сделать ручными, но они привыкают к неволе далеко не так скоро, как можно подумать. Птицы, пойманные старыми, никогда не делаются ручными, и даже если их яйца высидит домашняя курица, то птенцы, как только вырастут, при первой возможности стараются убежать.
        Гималайский фазан, или черная лофура (Lophura leucomelana), по-индийски - киррик. Спина блестящего черного цвета, шея спереди и грудь белая, брюшко и нижние, кроющие перья хвоста очень темного бурого цвета. Глаза карие, клюв бледно-желтого рогового цвета, голые щеки ярко-красные, ноги серого рогового цвета. Длина достигает 60 см, размах крыла 72, длина крыла 22, длина хвоста 26 см. Самка немного меньше ростом.
        Область распространения гималайского фазана - восточная часть Гималайских гор. О жизни на свободе этого вида нам мало известно.

Гималайский фазан, или черная лофура (Lophura leucomelana)
        Серебряный, или серебристый, фазан (Lophura nycthemera) отличается от других фазанов длинным висячим хохолком, состоящим из распушенных перьев, и клинообразно удлиненным кровлевидным хвостом, средние перья которого не выгибаются в сторону, а только слегка наклоняются вниз. Длинный и густой пучок перьев на задней части головы черный, блестящий, затылок и верхняя часть шеи спереди белые, вся остальная верхняя часть тела белая с узкими поперечными черными зигзагами, нижняя часть тела черная со стальным отливом. Маховые перья белые, с черной очень узкой поперечной каемкой и с широкими параллельными полосками, перья хвоста по белому фону с такими же полосками, которые чем ближе к сторонам, тем гуще и яснее. Голые щеки прекрасного пурпурового цвета. Глаза светло-коричневые, клюв голубовато- белый, ноги красные, как коралл. Длина тела достигает 110 см, длина крыла 36, длина хвоста 67 см. Самка значительно меньше ростом, перья ее окрашены в серовато-ржавый цвет с очень мелкими серыми крапинками; подбородок и щеки беловато-серые, нижняя часть груди и брюшко беловатые с ржаво-коричневыми пятнами и черными поперечными полосками. Большие маховые перья черноватые, по наружным перьям хвоста идут черные волнообразные полоски.
        Мы не знаем, когда попали в Европу первые серебряные фазаны, но можно предположить, что это случилось не раньше XVII века, так как писатели XVI века, например Геснер, не упоминают об этой красивой и замечательной птице. Родина серебряного фазана южный Китай; теперь он водится в диком состоянии в немногих местностях, но в Китае и в Японии его часто держат как домашнюю птицу. В Европе он успешно разводится при самом простом уходе и на свободе так же хорош, как на дворе или в большом саду.
        Относительно способности двигаться и живости серебряный фазан уступает своим родичам. Некоторые даже называют его ленивой птицей. Он решается взлететь только при крайней необходимости, и, если, наконец, снялся, то пролетает небольшое расстояние и опять спускается на землю. В беге ему не достает ловкости и проворства золотистого фазана; по быстроте он, пожалуй, остается позади обыкновенного фазана, но зато превосходит их выносливостью. Голос различен, смотря по времени года. Весной во время спаривания чаще всего слышится протяжный звучный свист самца, в другое время только глухое кудахтанье: "ра-да-ра дук-дук-дук", сопровождаемое свистом только в том случае, если птица взволнована. Милости самки он домогается еще небрежнее, чем другие куриные. Самец, конечно, очень возбужден и готов на драку, даже показывает свою храбрость на людях: в бешенстве набрасывается на них и старается прогнать, толкая шпорами и ударяя клювом; но относительно самки он не выказывает особенных стараний, чтобы понравиться ей. Обыкновенно он поднимает только хохолок, когда хочет выразить свои нежные чувства, гораздо реже доходит он до того, что опускает голову, распускает крылья и растопыривает хвост.
        Курица кладет 10-18 яиц, которые окрашены или в ровный красновато-желтый цвет, или в светло-желтый с маленьким коричневатыми точками. Если оставить ей яйца, то она сама насиживает их с большим самоотвержением. Через 25 дней появляются цыплята, маленькие прелестные создания, которым очень идет их затейливо разрисованный пушок. Они довольно скоро вырастают настолько, что могут летать или, по крайней мере, порхать, но только на втором году достигают полного роста и убранства своих родителей. В ранней юности они предпочитают питаться насекомыми; позднее едят всевозможную зелень и, наконец, более твердые растительные вещества, именно семена и хлебные растения. Капуста, салат и плоды считаются лакомством. Их мясо так же хорошо, как мясо всякого другого фазана.
        Маньчжурские ушастые фазаны (Crossoptilon mantchuricum) отличаются крепким телосложением. Клюв и ноги у них очень сильные, последние со шпорами, крылья средней длины и сильно закруглены, умеренно длинные ступенчатые перья хвоста расположены кровлеобразно, четыре средних согнуты, как бы разветвлены и распушены, перья на щеках направлены вверх и образуют так называемые уши, покровные перья тусклы и, за немногим исключением, без блеска.
        Ушастый фазан, водящийся в Маньчжурских горах, был описан в 1862 году Свинхое. У него темное оперение. Самка отличается тем, что несколько меньше самца и украшающие перья у нее менее развиты. Пржевальский наблюдал ушастого фазана в монгольских горах. Там монголы называют его харатака - "черная курица". Он водится в значительном количестве и почти исключительно в горных лесах, богатых кустарником.

Маньчжурский ушастый фазан (Crossoptilon mantchuricum)
        Питается, по-видимому, исключительно растительными веществами, молодыми зелеными почками, листьями барбариса, чаще всего корнями различных растений. Поздней осенью и зимой фазаны обыкновенно сидят на деревьях небольшими обществами; весной и летом держатся днем исключительно на земле и только к вечеру взлетают на деревья, чтобы переночевать на безопасной высоте. Так, по крайней мере, рассказывают охотники, потому что сам Пржевальский никогда не видел ни одного фазана на дереве. С началом весны общества распадаются, и с тех пор птицы поселяются попарно в известной области, чтобы выводить птенцов.
        В начале мая все самки сидят уже на яйцах. Гнездо находится в густом кустарнике, выложено небольшим количеством травы и содержит 5—7 яиц. В начале весны, как только общества распались, самцы начинают токовать. Их в высшей степени неприятный голос напоминает крик павлина, только он не такой громкий и отрывистый. Кроме того, Пржевальский не знает, самцы ли или самки - испускают особенные глухие звуки, отчасти похожие на воркование голубя. Вообще самец кричит редко, с неопределенными промежутками и обыкновенно только после заката солнца, хотя изредка случается, что его голос раздается раньше, даже около полудня. Во время спаривания встречающиеся самцы сейчас же вступают в горячую драку. Но они кричат и призывают в течение утра так редко, что голос одной и той же птицы слышится самое большое пять-шесть раз. Эта неопределенность крика и большая осторожность ушастых фазанов чрезвычайно затрудняют охоту, особенно весной. Трудность эта увеличивается еще особенностями местности. Высокогорный лес, в котором он водится, завален упавшими деревьями и кучами прошлогодних листьев. Северные склоны гор поросли густыми зарослями колючих кустарников - барбарисом и дикой розой; южные склоны - это отвесные голые скалы. Все эти особенности его местожительства настолько неблагоприятны для охоты, что она может считаться одной из самых трудных. Нельзя и думать выходить на охоту с собакой, потому что в такой местности она не только не может оказать помощи охотнику, но даже часто не может следовать за ним, когда ему приходится лазать по скалам. Следовательно, охотник вынужден полагаться только на свой собственный слух и зрение. Но оба чувства помогают мало, потому что осторожная птица почти всегда слышит его приближение или замечает его издали и вовремя прячется. Только в очень редких случаях, когда на нее нападают незаметно, она взлетает; обыкновенно же чрезвычайно быстро спасается бегством. Иногда охотник слышит шум ее шагов на расстоянии нескольких метров, но не может рассмотреть ее в чаще; или же птица показывается на мгновение и снова исчезает, так что охотник даже не успевает приложить ружье к плечу. Преследовать бегущего ушастого фазана совершенно невозможно, потому что он исчезает как камень, брошенный в воду. Если птица взлетает, то, несмотря на свою величину, так тихо и беззвучно, что часто ее и не слышишь. Она летит чрезвычайно спокойно, но обыкновенно недалеко, спускается снова на землю и убегает. Несмотря на все усилия Пржевальского и его спутников, им в 14 дней удалось убить только двух таких фазанов для коллекции. Двое местных охотников, нанятых для этой цели, бродили денно и нощно по горам в это время, и тоже добыли только двух куриц, настигнутых ими в гнездах.
        Охотники убивают ушастых фазанов главным образом зимой, когда те сидят на деревьях, но силками ловят их гораздо больше. Главную добычу охотника составляет хвост, длинные распушенные перья которого употребляются как лучшее украшение шапок китайских офицеров; за них на месте дают на немецкие деньги 20 пфеннигов.
        Пойманные ушастые фазаны кротки и покорны, легко привыкают к клетке и хозяину, очень выносливы, и так быстро размножаются, что их можно причислить к самым превосходным птицам для содержания в парках.
        Обыкновенный фазан (Phasiamts colchicus) окрашен так пестро, что я не берусь точно описывать его оперение.
        Обыкновенный фазан населял первоначально берега Каспийского моря и западную Азию, но был разведен в Европе еще в древние времена. Аргонавты, предпринявшие поход в Колхиду, нашли эту великолепную птицу и привезли ее с собой в Грецию. Отсюда она распространилась по южной Европе, а римляне, которые очень ценили ее вкусное мясо, перенесли ее в южную Францию и в Германию. На юге нашего отечества, именно в Австрии и Богемии, она живет в диком состоянии, а на севере Германии живет под покровительством человека в так называемых фазановых парках. Она часто встречается в Венгрии и на юге России, реже в Италии, очень редко в Испании, вырождается в Греции, где прежде была обыкновенна.
        Королевский фазан (Syrmaticus reevesi). Это самый большой из всех фазанов, длина его достигает 2,1 м, длина хвоста 1,6 м.
        Родиной королевскому фазану служат горы, лежащие к востоку и северу от Пекина. Фазаны избегают сплошных, высокоствольных лесов и предпочитают рощи или густые кустарники, окруженные плодоносными полями или лугами и не имеющие недостатка в воде. Плодоносные нивы, по-видимому, благоприятны для их существования. Днем они бегают по земле, пробираются от одного куста к другому, проползают через кусты терновника, в которых надеются найти пищу. Иногда отправляются на опушку леса и отсюда на поля, где питаются, смотря по времени года, свежими посевами или спелыми семенами, и только с наступлением вечера отыскивают для сна подходящее дерево. В диких, поросших кустарником местностях они проводят ночь просто на примятом ими кусте ситника или терновника.

Королевский фазан (Syrmaticus reevesii)
        Фазаны одарены от природы слабыми способностями. Самец, правда, отличается великолепной осанкой и умеет выставить свою красоту в самом выгодном свете, но все-таки по понятливости не может сравниться с домашним петухом. Самка, по-видимому, без претензий; она держит себя всегда скромно. Бегают они превосходно, но летают плохо. Чувства развиты, но понятливость, безусловно, слаба. Все пестрые китайские фазаны одинаково ограничены, одинаково не способны вовремя принять надлежащее решение. Из похвальных качеств первое место занимает их безграничная любовь к свободе. Фазан привыкает к известной местности, если она отвечает его желаниям, но любит постоянно бродить.
        "Вряд ли можно найти какую-нибудь породу дичи, - говорит совершенно справедливо Винкель, — которую можно так же легко лишить способности владеть собой, как эту, благодаря чему она не в состоянии бывает принять какое-нибудь решение. Если приближение человека или собаки застанет фазана врасплох, то он, по-видимому, забывает, что природа дала ему крылья; спокойно остается сидеть без движения на том же месте, где его застали, ежится и прячет голову, или начинает бесцельно бегать кругом. Ничто не бывает так опасно для его жизни, как поднятие воды в реке, протекающей вблизи его местопребывания. Если он находится в это время у самой воды, то будет стоять неподвижно на том же месте и смотреть в воду, не отводя от нее глаз. В результате этого его оперение промокнет и увеличится в весе настолько, что он уже не в состоянии бывает подняться. Тогда он погибает, сделавшись жертвой своей собственной глупости". Один фазан, за которым Винкель наблюдал в подобном случае, не только не старался спастись, но, наоборот, продолжал все глубже входить в реку. Когда ноги его перестали касаться дна, и его подхватило течением, он, распластав крылья по воде, с тихою покорностью стал ожидать своей участи. При помощи багра фазана вытащили на берег и избавили на этот раз от опасности. "Боязливость его, - говорит Науман, — не имеет границ. Пробежавшая мышь сильно пугает его; даже подползающая улитка сейчас же вспугивает с гнезда самку фазана; когда же наступает настоящая опасность, она остается лежать, как мертвая".
        Самка отыскивает себе укромное местечко в густом кустарнике или среди высоко поднявшихся растений, например, в хлебах, пырее или луговой траве. Выкапывает здесь небольшое углубление, сгребает в него несколько ветвей кустарника, находящихся поблизости, и кладет затем 8-12 яиц, всегда в промежутке 40—48 часов. Если отнять у нее яйца, то она кладет их большее количество, редко, однако, превышающее числом 16 или 18 штук. Размером яйца меньше, чем у яиц домашней курицы и окрашены в простой желтоватый серо-зеленый цвет. Положив последнее яйцо, самка тотчас принимается высиживать и занимается этим делом с усердием, достойным удивления. Сидит она на яйцах с такой настойчивостью, что дает подойти на очень близкое расстояние самому опасному врагу, прежде, чем решится оставить гнездо; да и тогда она обыкновенно не улетает, а в большинстве случаев убегает. По истечении 25-26 дней появляются птенцы. Мать согревает их, пока они совершенно не высохнут, и уводит из гнезда искать корм. Если погода стоит благоприятная, то маленькие, довольно проворные цыплята в течение 12 дней настолько развиваются, что начинают понемногу летать; когда же они достигнут величины перепела, то каждый вечер вместе со старой самкой начинают взлетать на деревья. Мать старается защитить их по возможности от всякого рода вредных влияний, ради них подвергается различным опасностям. Но, тем не менее, на долю ее редко выпадает счастье видеть всех птенцов взрослыми, так как молодые фазаны принадлежат к числу самых изнеженных и слабых птиц. Молодые остаются при матери до поздней осени и образуют выводок; затем, прежде всего, отделяются самцы, а к весне и самки, которые уже достигли половой зрелости.
        Вряд ли существует какой-нибудь другой вид куринообразных, который был бы подвержен стольким опасностям, как фазан. Он скорее всех своих родичей погибает под влиянием перемены погоды и несравненно чаще становится добычей всякого рода хищников. Злейший враг его - лисица, которая ведет на него такую же охоту, как и человек, но гораздо лучше умеет пользоваться каждым случаем, чтобы обмануть вкусную дичь. Молодых фазанов уносят хорьки и кошки; ежи и крысы пожирают яйца в гнезде. Ястреб и кобчик, лунь и коршун тоже делают свое дело, даже ворон и ворона, сорока и сойка похищают цыплят, а также одолевают старых фазанов.
        Золотистый, или золотой, фазан (Chrysolophus pictits). "Несмотря на то, что золотистый фазан уже с давних пор известен в Европе, - говорит совершенно справедливо Бодинус, - всякий рассматривает его всегда с одинаковым восхищением. Сила привычки не в состоянии притупить впечатление восторга, испытываемого при взгляде на великолепный блеск красок его оперения; тот же, кто видел его в первый раз, едва может оторваться от этого прелестного зрелища". В самом деле, золотистый фазан, или золотая курица у китайцев, может быть назван великолепной птицей, так как окраска его настолько же прекрасна, насколько привлекательна его фигура. Густой хохол, состоящий из ярких золотисто-желтых слегка распушенных перьев, покрывает голову самца и оттеняет воротник. Отдельные перья воротника окрашены главным образом в оранжево-красный цвет, но имеют по краям кайму черно-бархатного цвета, так что образуется ряд параллельных темных полос. Перья зашейка, большая часть которых прикрывается этим воротником, золотисто-зеленого цвета, с черной каймой по краям, так что имеют вид чешуи. Перья спины и верхние кроющие перья хвоста ярко-желтого цвета. На щеках, подбородке и горле перья желтовато-белого цвета. На нижней части горла и на брюшке перья яркого шафранно-красного цвета. Кроющие перья крыльев буро-красного цвета, маховые перья красновато-серо-бурого с ржаво-красной каймой, плечевые перья темно-синие, по краям более светлого цвета, хвостовые перья покрыты по буроватому полю черным мраморным или сетчатым рисунком и, наконец, вытянутые в длину узкие верхние кроющие перья хвоста темно-красного цвета. Глаза золотисто-желтые, клюв светло-желтый, ноги буроватого цвета. Длина тела достигает 85 см, размах крыльев 65, длина крыла 21, длина хвоста 60 см. У самки господствующим цветом оперения является ржаво-красный цвет, переходящий на нижней стороне в ржаво-серо-желты й.
        Родина золотистого фазана - Забайкальская область и восточная часть Монголии до самого Амура, а также южный и юго-западный Китай*.

* Распространение золотого фазана охарактеризовано не верно: на Амуре, в Забайкалье и Монголии он не водится и не встречался в прошлом. Золотой фазан распространен в горных лесах юго-восточного Тибета, в южном Китае и на севере Ассама.

Обыкновенный фазан (Phasianus colchicus)
        Восточная часть Тибета дают приют алмазному фазану. Оба они живут в горах; однако, золотистый фазан населяет низкий пояс, а алмазный фазан - высокий пояс, расположенный на 2000-3000 м над уровнем моря.
        Золотистый фазан в существенных своих чертах похож на представителей других видов семейства, но можно все-таки сказать, что он быстрее в своих движениях, ловчее, умнее и понятливее, например, обыкновенного фазана. Движения его в высшей степени грациозны. Он может делать прыжки прямо-таки поражающие своей легкостью и грацией, умеет пролезать сквозь самые густые заросли с удивительною ловкостью и взлетает с места также гораздо быстрее других фазанов. Голос его, который, впрочем, редко слышен, похож на особого рода шипенье. О больших умственных способностях его также не может быть и речи, в особенности же ему свойственна, по-видимому, трусливость, присущая его семейству.
        Золотистый фазан начинает токовать около конца апреля. В это время он чаще обыкновенного издает свой шипящий призывный голос, отличается более оживленными движениями, чем когда-нибудь в другое время, становится в высшей степени драчливым и любит принимать грациозные положения, причем нагибает голову, высоко вздувает воротник, распускает крылья, поднимает хвост и с необыкновенной грацией совершает всякого рода повороты. Чтобы его любовное настроение было услышано еще где-нибудь в другом месте, или желая подозвать самку, он издает один за другим 3-4 коротких отрывистых крика, имеющих отдаленное сходство со звуком, производимым при затачивании косы; их нельзя смешать ни с одним другим птичьим голосом, но также невозможно дать им более точное описание. В начале мая самка приступает к кладке яиц в таком месте, где она может свободно двигаться; при этом она выбирает себе местечко поукромнее и сооружает здесь неряшливое гнездо, по примеру других фазанов. Яйца, числом 8-12, очень малы и окрашены довольно равномерно в светлый ржавый или желто-красный цвет. По истечении 23-24 дней высиживания из яиц появляются в высшей степени миловидные цыплята. По истечении первых 14 дней они начинают взлетать на деревья и, когда достигнут величины перепела, то уже весьма мало нуждаются в материнской опеке.
        Все, что может быть сказано в похвалу золотистого фазана, относится также, но только в большей мере, к алмазному фазану. Он еще грациознее, еще ловчее, быстрее в движениях, умнее и, что важнее всего, он выносливее.
        Алмазный фазан (Chrysolophus amherstiae). Второе его имя - фазан леди Амхерст, он был назван так в честь леди Амхерст, которая впервые привезла его в Европу. Алмазный фазан, на мой взгляд, превосходит красотой золотистого фазана.

Алмазный фазан (Сhrysolophus amherstiae)
        У индийского, или хохлатого, павлина (Pavo cristatus), которого нам следует считать родоначальником самой красивой из наших домашних птиц, голова, шея и передняя часть груди окрашен ы в вел и кол еп н ы й пурпурово-фиолетовый цвет с золотистым и зеленым отливом; спина зеленого цвета; каждое перо его окружено каймой медного цвета и покрыто раковистым рисунком. Крылья белые с черными поперечными полосами, середина спины темно-синего, а нижняя часть черного цвета. Махровые и хвостовые перья светлого орехово-бурого цвета; перья, образующие хвост, зеленого цвета и украшены великолепными пятнами, имеющими вид глазков, так называемыми "зеркальцами". Перья, образующие хохол, числом 20-24, имеют бородки только на конце. Глаза темно-карие, голое кольцо вокруг них беловатого цвета, клюв и ноги бурые. Длина достигает 110-125 см, длина крыла 46, длина хвоста 60 см, но хвост бывает длиной до 1,2-1,3 м. У самки хохол на голове значительно короче и окраска его темнее, чем у самца. Голова и верхняя часть шеи орехово-бурого цвета, на затылке перья зеленоватые, с беловато-бурой каймой, нижние шейные перья светло-бурого цвета и покрыты тонким поперечно-волнистым рисунком. На зобу, груди и брюшке перья белые, маховые перья бурые, рулевые темно-бурого цвета с белой каймой на конце. Длина около 95 см, длина крыла 40, длина хвоста 33 см.
        Этот павлин живет в Индии и на острове Цейлон, а в Ассаме и на Зондских островах, главным образом на острове Яве, его заменяют два родственных ему вида*.

* Сейчас в роде павлинов выделяют только 2 вида. Павлин, населяющий остров Яву и другие острова Индонезии и Индокитай, называется зеленым павлином (Pavo muticus).

Индийский, или хохлатый, павлин (Pavo cristatus)
        Он населяет леса и джунгли преимущественно гористых местностей, причем чаще встречается в тех из них, которые окружены открытыми равнинами или прорезаны оврагами, чем в тех, которые можно сравнить с нашим высокоствольным лесом. В горах южной Индии он поднимается до пояса, лежащего на 2000 м над уровнем моря; в Гималайских горах, однако, его нет; на острове Цейлон он встречается также преимущественно в горах. По словам Вильямсона, любимым местопребыванием его служат леса, поросшие густым кустарником или высокой травой, в том случае, если в них нет недостатка в воде; он также охотно живет на плантациях, доставляющих ему кров и имеющих отдельно стоящие, высокие деревья, удобные для ночного отдыха. Во многих местностях Индии его считают святой и неприкосновенной птицей, убиение которой, в глазах туземцев, считается преступлением и угрожает опасностью жизни каждому нарушителю этого закона. Поблизости многих индусских храмов содержатся многочисленные стада полудиких павлинов, уход за которыми принадлежит к числу обязанностей жрецов. Здесь павлины скоро начинают сознавать оказываемое им покровительство и обнаруживают, по крайней мере, по отношению к индусам, едва ли большую пугливость, чем те павлины, которые выросли на курином дворе.
        Теннент уверяет, кто сам не видел павлина в уединенной, дикой пустыне, не может составить себе представления об его красоте. В тех частях острова Цейлона, которые редко посещаются европейцами, и где павлину никто не мешает, он встречается в таком громадном количестве, что днем можно видеть сразу целые сотни этих птиц, а ночью нельзя заснуть от не прерывающегося громкого их крика. Прекраснее всего выглядит павлин, когда взлетит на дерево, и длинный хвост его, то скрытый наполовину в листве, то распущенный на виду, становится чудным украшением самого дерева, на котором он сидит. Днем общества павлинов держатся большей частью на земле и только в утренние и вечерние часы выходят на открытые места и поля, чтобы искать здесь корм. Преследуемый павлин старается как можно дольше спасаться бегом и решается взлететь только тогда, когда опередит своих преследователей на известное расстояние. Полет его тяжеловесен и шумен. Птица поднимается обыкновенно не выше, чем на расстояние выстрела, и редко залетает далеко. Можно было бы подумать, говорит Вильямсон, что павлин, раненный в крыло, тяжело падает на землю. Однако, это несправедливо: раненый павлин почти всегда очень скоро снова вскакивает на ноги и бежит тогда с такой быстротой, что в девяти случаях из десяти уходит от охотника, если тот не следует за ним по пятам.
        Перед собакой или более крупным хищником павлин испытывает гораздо больше страха, чем перед человеком, вероятно потому, что ему многое пришлось испытать от охотничьих собак и тигров. Если пустить собаку по его следу, то он как можно скорее взлетает на дерево и после этого уже не так легко дает согнать себя с места. Там, где есть тигры, охотники, поседевшие в Индии, по поведению павлинов с полнейшей уверенностью заключают о присутствии этого хищника.
        Как настоящая куриная птица, павлин выбирает свою пищу равным образом, как среди животного, так и среди растительного царства. Он ест все, чем питается наша домашняя курица, но, благодаря своей величине и силе, в состоянии одолевать и более крупных животных. Например, он убивает змей значительной длины, которых частью и съедает. Когда поднимаются молодые хлеба, он всегда отправляется кормиться на поля, а когда созревают плоды священной смоковницы, то он до того наедается ими, что мясо его приобретает горький вкус.
        Яйца павлин высиживает в различные времена года, смотря по местности, в южной Индии около конца дождливого времени, а в северной части страны, начиная с апреля и до октября.
        Нельзя сказать, чтобы павлин считался за отличную дичь у европейских охотников в Индии, тем не менее, никто из их не в состоянии устоять против искушения застрелить самца, плавно несущегося по воздуху. Мясо старых птиц пригодно, правда, только для супа, но мясо полувзрослых отлично, благодаря тому, что оно мягко и имеет превосходный вкус дичи.
        Когда павлин впервые прибыл в Европу, в достоверности неизвестно. Александр Великий не знал ручных павлинов, так как дивился, когда в первый раз увидел павлина на воле во время похода в Индию, и, как гласит предание, привез его с собой в Европу. Но, тем не менее, эта великолепная птица гораздо раньше уже была распространена на западе. "Эта птица жила там (в Индии) на свободе в лесах, - пишет Ген, - и оттуда проникла она по пути финикийской морской торговли в область Средиземного моря; это не только видно из одного памятника, указывающего на начало X столетия до P. X., но подтверждается также сравнением собственных имен. Корабли царя Соломона, снаряжавшиеся в Эдомитских гаванях, во время поездок в Офир и обратно, в числе других драгоценностей привозили с собой также павлинов". Во времена Перикла павлин был такой редкостью в Греции, что люди издалека приходили смотреть на него. Аристотель, переживший Александра только на два года, говорит о павлине, как о птице обыкновенной и хорошо известной во всей стране. На пирах римских императоров он уже играл выдающуюся роль. Вителлий и Гелиогабал подавали гостям своим огромные блюда, состоявшие из языков и мозга павлинов и самых дорогих индийских пряностей. На острове Самосе его держали в храме Юноны и изображали на монетах. В Германии и Англии, в XIV-XV столетиях он был, по-видимому, еще большею редкостью, так как английские бароны доказывали свое богатство тем, что на больших пирах приказывали подавать жареного павлина, украшенного его собственными перьями и обложенного сливами, бывшими в те времена еще большею редкостью. Геснер, естественная история которого появилась в 1557 году, знал его очень хорошо и дает уже подробное описание его. "Между большими птицами павлин занимает первое место по фигуре, уму и красоте своей. Он дивится своей чудной красе и, если кто-нибудь хвалит его и называет красивым, то он быстро распускает свои цветные и золотистые перья, подобно прекрасному цветнику; если же бранят его, то он прячет хвост и выказывает этим презрение к своему поносителю. Когда его хвалят, он распускает хвост, однако, как только он посмотрит на свои безобразные ноги, то снова опускает его. Когда павлин просыпается ночью и не может осмотреть самого себя в темноте, он боязливо кричит и думает, что потерял свою красу. Павлин не только знает, что он самая красивая из всех птиц, но знает также, какое место у него красивее всего, поэтому он поднимает шею и очень гордится перьями, которые служат ему украшением. Когда же хочет испугать кого-нибудь, то сначала распускает перья, затем трещит ими и кивает трижды своей гордой головой. Желая охладиться, он распускает перья так, что они дают ему тень и укрывают от жары. Когда же ветер дует ему в зад, то он распускает крылья для того, чтобы воздух проходил через них и охлаждал его таким образом. Когда его хвалят, он выказывает тщеславие, подобно красивому ребенку или красивой женщине; тогда он поднимает по порядку свои перья, так что они становятся похожи на красивый цветник или пеструю картину. Перед художниками, желающими изобразить его, он стоит совершенно смирно, чтобы они могли хорошенько рассмотреть и срисовать его, как рассказывает Элиан. Павлин очень чистоплотная птица, он ходит с осторожностью, чтобы не загрязниться, и, если, будучи еще молодым, замочится или перепачкается, он часто умирает от этого, не будучи в состоянии выносить никакой грязи".
        В существенных чертах мы и поныне придерживаемся приблизительно того же мнения, как и старый Генсер. Гордость и тщеславие действительно составляют самую выдающуюся черту характера павлина, и он выказывает их не только перед самкой, но также и перед человеком. Но, кроме этого, он еще самоуверен и властолюбив.
        В лесах Гималайских гор, от Афганистана до крайнего востока этой горной цепи, на высотах, лежащих от 2000 до 3000 м над уровнем моря, живет великолепная птица, может быть, самая красивая из всего семейства - гималайский монал (Lophophoms impejanus).
        Трудно описать великолепие окраски монала. Голова и горло металлически-зеленого цвета; хохол на голове как бы из золотых колосьев. Верхняя часть шеи и затылок отливают пурпурово-красным или карминно-красным цветом и имеют рубиновый блеск. Нижняя часть шеи и спина бронзово-зеленые с золотистым блеском; некоторые перья на спине белого цвета. Нижние шейные перья и кроющие перья крыльев, зашеек и верхние кроющие перья хвоста фиолетово- или голубовато-зеленые и блестят так же, как и остальное оперение. Середина груди темного цвета с зеленым и пурпуровым отливом, брюшко темного цвета и лишено блеска; маховые перья черные, рулевые перья буровато-красного цвета. Глаза карие, голое место вокруг них синеватого цвета, клюв темный, ноги темного серо-зеленого цвета. У самки горло и область зоба белые, все остальные перья покрыты темно-бурыми пятнами, волнистыми линиями и полосками по бледно-желто-бурому полю; большие маховые перья черноватого, малые маховые перья черного цвета с буро-желтыми поперечными полосками. Длина самца достигает 65 см, размах крыльев 85, длина крыла 30, длина хвоста 21 см. Самка заметно меньше ростом.
        Многие охотники считают мясо монала равным по достоинству мясу индийского петуха, другие утверждают, что его почти нельзя есть. Самки и молодые птицы доставляют осенью превосходное жаркое, тогда как к концу зимы эта дичь становится хуже на вкус. Смотря по времени года, охота на монала сопряжена с большими или меньшими затруднениями; благодаря, однако, тому, что эта прекрасная дичь встречается часто, искусный охотник всегда возвращается с богатой добычей. Осенью охотник ждет, пока поднятые им птицы взлетят на деревья, затем подкрадывается к первой, убивает ее, подходит к другой, убивает ее, и так долгое время может продолжать свою охоту, так как животные, по-видимому, мало обращают внимания на выстрелы.
        Взрослых моналов содержать в клетке легко; тем не менее, эта великолепная птица принадлежит к числу редкостей в наших зоологических садах. В Индии, в подходящих для этого местах, можно содержать столько моналов, сколько пожелаешь; но эти горные птицы не выносят жары во влажной местности, и большинство из них умирает во время путешествия. Леди Импей привезла в Англию первых живых моналов и много потратила труда и денег, чтобы поселить их здесь. Эти птицы в неволе ведут уединенный образ жизни, прячутся от наблюдателя, держатся всегда пугливо, постоянно роются в земле, беспрестанно разрывают поросшие травой места в своей клетке и очень скоро приводят их в безобразный вид. Зиму они переносят так же легко, как и наши фазаны. В парке графа Дерби впервые удалось заставить моналов размножаться; впоследствии они высиживали яйца в зоологических садах.
        Трагопан-сатир (Tragopar satyra) обитает в восточной части Гималайских гор, Непале и Сиккиме. Представляет собой, несомненно, самый красивый вид этого семейства. Лоб и темя черного цвета. Через виски к затылку тянется довольно широкая черная полоса, такого же цвета узкая кайма окружает кожистые наросты. Затылок, верхняя часть шеи и прибавочные крылья одноцветные, карминно-красные; зашеек, грудь и брюшко покрыты по красному полю рисунком, состоящим из белых с черной каймой пятен, расположенных на концах перьев. Нижние шейные перья и верхние кроющие перья хвоста бурого цвета покрыты черными и желтыми полосками и украшены пятнами на конце. Некоторые кроющие перья крыльев покрыты также красноватыми пятнами, темно-бурые маховые перья имеют края глиняно-желтого цвета и украшены такими же полосками. Рулевые перья черного цвета и покрыты в корневой своей части темными, огненно-желтыми поперечными полосками. Глаза темно-карие, голая глазная область, рог, зоб и кожистые наросты темно-синего цвета и покрыты красными или оранжево-желтыми пятнами, ноги желто-бурого цвета. Длина тела достигает 75 см, длина крыла 30, длина хвоста 28 см. У самки, которая заметно меньше ростом, в оперении преобладает красивый бурый цвет. Оперение на верхней части тела темнее, чем на нижней, и разрисовано многочисленными черноватыми и красноватыми поперечными полосками и пятнами, а также беловатыми стержневыми полосками и пятнами.

Трагопан-сатир (Tragopan satyra)
        О жизни сатиров на свободе рассказывает натуралист. "Обыкновенным местопребыванием этой великолепной птицы служат густые и темные леса, растущие высоко в горах, под самой снеговой линией. Зимой она спускается ниже и поселяется тогда в самых густых местах дубовых, ореховых и самшитовых лесов, в которых горный бамбук образует между высокими деревьями непроходимые чащи. Здесь встречаешь их обществами от 2 или 3 штук до дюжины и более, но не соединенными вместе семьями; они, напротив, рассеяны по лесу, хотя такая стая, если не тревожить ее, держится вместе. По-видимому, выводок каждый год возвращается в ту же местность, или остается жить в ней даже тогда, когда почва покрыта снегом. Если сильная гроза или другие причины заставляют семью покинуть место своей стоянки, то она направляется, обыкновенно, в долины, поросшие лесом, небольшие лесочки, или также в чащи кустарников".
        "Зимой трагопан совершенно не кричит, пока его не пугают; я, по крайней мере, ни разу не слышал, чтобы он по собственной охоте кричал в это время. Если спугнуть его, то он издает жалобные крики, которые имеют некоторое сходство с блеянием молодого ягненка, и могут быть приблизительно выражены слогами "вэ-вэ-вэ". Эти звуки сначала следуют так медленно один за другим, что их можно ясно отличить; затем птица начинает выкрикивать их быстро один за другим, вслед за тем птица.
        обыкновенно, поднимается. Там, где трагопана не тревожат часто, он не особенно пуглив и редко поднимается раньше, чем преследователь подойдет к нему на очень близкое расстояние. Тогда он старается пробраться через кустарник, или поднимается и взлетает на дерево. Он кричит все время, пока бежит, или до тех пор, пока не спрячется в ветвях. Если птиц несколько, то все они начинают кричать в одно время и разбегаются по различным направлениям, причем некоторые бегут по земле, другие же взлетают на деревья. Когда вспугнешь их в первый раз, то они летят только до ближайшего дерева; если же их поднимают чаще, то они улетают обыкновенно на довольно далекое расстояние, причем охотнее всего летят под гору. Полет их отличается быстротой и своеобразным, трескучим звуком, так что трагопана, даже не видя его, легко узнать и отличить от других диких куриных. Там, где его местопребывание часто посещается охотниками и туземцами, трагопан держится осторожнее, а если подобные посещения повторяются постоянно, то он становится, наконец, до того пугливым и хитрым, что превосходит в этом отношении всякую другую птицу. В таких случаях, как только он заметит присутствие человека, то обыкновенно, испустив свой призывный крик, или иногда без крика, взлетает на дерево и прячется в густой листве его вершины так искусно, что найти его нельзя, или можно, но если удастся заметить сучок, на который он взлетел. Ночь он проводит постоянно на деревьях.
        "С началом весны, как только на более высоких горах начинает таять снег, сатиры покидают свое зимнее местопребывание, разъединяются мало-помалу и рассеиваются по тихим и уединенным лесам в поясе березы и белой альпийской розы, поселяясь обыкновенно на самой опушке леса. Они спариваются уже в апреле, и тогда чаще обыкновенного приходится встречаться с самцами. Из них, по-видимому, многие ведут кочевой образ жизни, желая, вероятно, отыскать себе подругу".
        "Главная пища сатира состоит из листьев и почек деревьев, преимущественно различных видов дуба и самшита; но рядом с этим они потребляют также и коренья, цветы, ягоды, семена и зерна, а также жуков и других насекомых, всегда, однако, в относительно небольшом количестве сравнительно с количеством потребляемых листьев".
        О высиживании яиц этот натуралист не сообщает ничего; но мы, по крайней мере.
        отчасти знакомы с этим делом из наблюдений над пленными сатирами. Они легче многих своих родичей содержатся в клетках, очень хорошо переносят наш климат при надлежащем уходе.
        Павлиний фазан (Polyplectron bicalcaratm). У этой птицы обе стороны головы и горло белого, а темя серого цвета, с темными волнистыми полосами. Все оперение вообще землисто-бурого цвета с небольшими желто-буроватыми пятнами яйцеобразной формы, которые на зашейке и крыльях принимают форму блестящих фиолетовых глазков с белой каймой, а на хвосте превращаются в зеркальца блестящего сине-зеленого цвета. Голая область глаз буроватого цвета. Длина достигает 60 см, из коих 25 см приходится на долю хвоста. Самка отличается более коротким хвостом, мозолистыми наростами, заменяющими шпоры, и менее блестящей окраской оперения.
        Павлиний фазан встречается в Ассаме и Бирме*.

* Павлиний фазан встречается также на севере Индии в Сиккиме.

        О его жизни на воле нам ничего не известно. Говорят, что все павлиньи фазаны по возможности скрываются в дремучих лесах, много времени проводят на земле, преимущественно в частых кустарниках и вследствие этого редко попадаются на глаза.

Павлиний фазан (Poiyplectron bicalcaratus)
        О степени достоверности этих сообщений я судить не могу; считаю, однако, долгом заметить, что поймать этих птиц и приучить их к неволе и к подходящему корму не должно быть особенно трудно, так как в неволе их случается видеть нередко. Иногда они попадают и в наши клетки, прекрасно переносят потерю свободы, но не легко размножаются. По своему образу жизни они с нашими домашними птицами имеют больше сходства, чем с павлинами, в особенности походят они на кур. Гааке сообщает, что весной, стало быть, во время спаривания, самец распускает хвост и крылья и в этом положении постоянно преследует самку. Осанка его очень миловидна и грациозна и потому он производит на наблюдателя самое благоприятное впечатление.
        Большой аргус (Argussianus argtis). Аргус отличается от всех известных птиц тем, что перья плеча и предплечья чрезвычайно удлинены, расширены на конце, притом имеют мягкий стержень, но жесткое опахало, тогда как большие маховые перья, наоборот, очень коротки. Своеобразная красота оперения у спокойно сидящей птицы, за исключением только зеркальцев, покрывающих последнее малое маховое перо, совершенно незаметна. Она проявляется лишь при распускании крыльев и хвоста. Короткие перья на темени бархатисто-черные; волосистые перья задней части шеи желтого цвета и покрыты черными полосками, перья на шее и зашейке ярко-бурого цвета и испещрены светло-желтыми крапинками и полосками. Перья средней части спины на желтовато-сером фоне покрыты темно-бурыми пятнышками, нижние перья довольно равномерного красно-бурого цвета и покрыты черными и светло-желтыми полосками и волнистым рисунком того же цвета. Наружная часть опахала малых маховых перьев покрыта на красновато-сером фоне рядом частых продолговатых темно-бурых пятен, окруженных более светлым ободком. Внутренняя часть опахала около стержня покрыта на серо-красном фоне мелкими белыми точками. На длинных кроющих перьях плечевой части крыла преобладает прекрасный красно-бурый цвет, образующий основную окраску; рисунок же состоит из светлых серо-красноватых полос, между которыми лежат ряды красно-бурых пятен с темным ободком из желтовато-белых пятен. А также из черточек, рубцов, буровато-красных сетчатых полосок и, наконец, больших с блестящим отливом зеркальцев, ограниченных темной чертой со светлой каймой. Эти зеркальца расположены у самого стержня; на наружной части опахала и на больших маховых перьях они выступают более отчетливо, нежели на малых маховых перьях. Самые длинные перья хвоста черные, внутренняя часть стержня пепельного цвета, наружная красно-бурого, оба опахала украшены белыми пятнами с черным ободком; остальные рулевые перья имеют с ними сходство, с той только разницей, что мелкие пятнышки расположены рядами и многочисленнее. Общая длина достигает 1,7-1,8 м, из коих на долю средних хвостовых перьев приходится 1,2 м, длина крыла равна 45, длина же самых длинных нижних маховых перьев - 75 см. Самка значительно меньше и отличается более простым оперением и рисунком.
        В 1780 году в Европе появились и возбудили всеобщее восхищение первые чучела каких-то прекрасных птиц, о существовании которых уже имелись некоторые сведения. Несколько позднее (в 1785 году) Марсден сделал следующее сообщение относительно их образа жизни: "Знаменитый аргус - это птица необыкновенной красоты и может быть красивейшая из всех. Поймав аргуса в лесах, чрезвычайно трудно сохранить его некоторое время живым. Мне никогда не случалось видеть, чтобы его удалось сохранить живым более месяца. Он от природы ненавидит свет. Когда находится в темном месте, то он весел и испускает иногда крик, который звучит, как его местное название "куау". Кричит скорее жалобно, чем резко, как павлин. Днем он сидит совершенно неподвижно. Мясо его имеет точно такой же вкус, как и мясо обыкновенного фазана".

Большой аргус (Argussiamts argus)
        Рэффлс говорит, что аргус, играющий важную роль в поэзии малайцев, живет в самых дремучих лесах Суматры и обыкновенно встречается парами. Туземцы утверждают, что он играет в "галанган", то есть, надувшись, вертится кругом, подобно павлинам. Соломон Мюллер рассказывает, что он в первый раз услышал громкий голос этой птицы, когда ночевал на юге Борнео, около Сакумбони, на высоте 60 м над уровнем моря, и что аргус у местных жителей, населяющих южную часть Борнео, носит название "харуве", тогда как малайцы острова Суматры называют его "кувау".
        Жарден и Сельби сообщают, что большой аргус во время спаривания является во всей своей красе. Тогда он ходит, подняв хвост кверху и растопырив крылья. Птенцы приобретают свое великолепное оперение лишь после многократного линяния. Туземцы ловят аргуса в петли, так как он не только необыкновенно пуглив и хитер, но также прекрасно умеет прятаться в густых кустарниках лесов и, благодаря тому, что цвет его оперения подходит к окружающей обстановке, скрывается даже от зорких глаз туземцев. Один старый малаец, которого Уэллэс просил застрелить одного из тех аргусов, голоса которых постоянно слышались в лесах Малакки, уверял, что в течение 20 лет его охотничьей жизни ему не только ни разу не случалось убивать их, но даже никогда не приходилось видеть одного из них в лесу на воле.
        Ловят, однако, эту птицу далеко не редко, так как малайцы умеют ценить по достоинству ее превосходное мясо. "В Паданге, на западном берегу Суматры, - пишет Розенберг, - туземцы часто приносили мне живых аргусов и уступали их по 1,5-2 гульдена за штуку; он, стало быть, должен часто встречаться в горных лесах этих островов. В самой глуши лесов на сухих, доступных солнечным лучам прогалинах путешественнику или охотнику нередко попадаются места, тщательно очищенные от сучьев и листьев, от которых по всем направлениям идут узкие тропинки, ведущие в лес. Сюда, главным образом в полдень, аргус является для того, чтобы отдыхать, играть и драться; здесь случается видеть, как он, наподобие кур, лежит на согретой солнцем земле и купается в песке; в счастливом случае иногда приходится наблюдать его во время игры или драки; на ведущих отсюда тропинках охотники и ставят свои силки. По уверению туземцев, самец водит за собою нескольких самок. Пока он не возбужден половым чувством, то походкой и осанкой вполне походит на павлина: плотно прижимает к телу свои красивые крылья и в горизонтальном направлении вытягивает хвост. Во время же спаривания самец с распущенными и прижатыми к земле крыльями, токуя, гордо разгуливает по лесным прогалинам; в это время слышится своеобразный, напоминающий мурлыканье звук, привлекающий самок, но нисколько не похожий на крик "куау", от которого произошло его прозвище. Говорят, что самка кладет в незатейливое, спрятанное в частом кустарнике гнездо, 7-10 белых яиц, нисколько не уступающих по своей величине гусиным; мне самому никогда не приходилось их видеть. На воле аргус питается насекомыми, улитками, червяками, почками и семенами. Мои пленники предпочитали вареный рис всякой другой пище. Мясо их чрезвычайно вкусно".
        До нового и новейшего времени мы разделяли мнение Марсдена, будто бы аргус не переносит неволи; в конце же шестидесятых годов и эта гордая птица нередко попадала в Европу живой. Я видел ее в нескольких зоологических садах.
        Отличительными признаками цесарок - нескольких видов птиц из семейства фазановых - служат: плотное туловище, короткие крылья, средней длины хвост, сильно удлиненные верхние, кроющие перья хвоста, вообще обильное оперение. Средней вышины ноги с короткими пальцами и обыкновенно лишенные шпор, и крепкий клюв. Голова и верхняя часть шеи более или менее голые и украшены пучками перьев, большими и маленькими хохлами, шлемовидными наростами и висячими кожистыми наростами; окраска оперения весьма однообразна, а рисунок состоит из светлых жемчужных пятен на темном фоне и, подобно головному украшению, свойственен, как самцам, так и самкам.
        Самым замечательным видом я считаю грифовую цесарку (Acryllium vulturimim), живущую в восточной Африке. Туловище у нее вытянуто в длину, шея длинная и тонкая, маленькая голова обнажена и украшена одним только воротником, который тянется на затылке от одного уха к другому и состоит из очень коротких, бархатистых перьев. Шейные перья имеют ланцетовидную форму, малые маховые перья значительно длиннее больших, средние рулевые перья длиннее боковых. Клюв крепкий, короткий, сильно согнут, и верхняя часть его ясно свисает крючком над нижней. Ноги с высокими плюснами и бородавчатыми отростками вместо шпор.
        Оперение отличается таким же великолепием окраски, как и оперение самого красивого фазана. Воротник на шее темного красно-бурого цвета; шея синего ультрамаринового цвета с черными и серебристо-белыми полосами. У каждого узкого и длинного пера посреди черного поля, покрытого мелкими серыми пятнышками, проходит белая полоса шириною в 4 мм. По краям эти перья имеют широкую кайму синего, ультрамаринового, цвета.

Грифовая цесарка (Aeryllium vulturinum)
        На коротких перьях середины груди рисунок этот исчезает и заменяется чистым, черно-бархатным цветом, тогда как на обеих сторонах груди он переходит в великолепный синий ультра- мариновый цвет. На перьях зашейка еще видны светлые, срединные полосы, но уже нет синей каймы; вместо нее выступает в высшей степени красивый рисунок, состоящий из черноватых и серых волнистых линий и пятнышек. Остальное оперение покрыто по темному черно-серому полю необыкновенно тонким рисунком, состоящим из светлых жилок и пятнышек. Каждое это жемчужное пятнышко окружено черной полоской. На перьях паховой области и брюшка жемчужные пятна увеличиваются. У пятнышек, которые расположены над чисто-голубыми обеими сторонами груди, каждый темный ободок окружен еще полосками лилового цвета, имеющими вид решетки. На наружной бородке больших и малых маховых перьев жемчужные пятна сливаются в узкие, белые полосы. Наружные бородки первых четырех или пяти малых маховых перьев украшены, кроме того, широкими каймами лилового цвета, которые, соединяясь между собой, образуют узкое зеркальце. Длина достигает около 60, длина крыла 29, длина хвоста 24 см.
        Обыкновенная цесарка (Numida meleagris) имеет более или менее длинный рог на середине темени и две кожистые или мясистые лопасти на задней части нижней челюсти. Верхняя часть груди и затылок лилового цвета без пятен, спина и надхвостье покрыты по серому фону маленькими бисерообразными пятнами, окаймленными более темным. Эти пятна на верхних покровных перьях крыльев увеличиваются, частью же сливаются, и на наружном крае опахала малых маховых перьев превращаются в узкие поперечные полосы.

1 - Обыкновенная цесарка (Numida meleagris) 2 - Хохлатая цесарка (Guttera edouardi)
        Все цесарки водились первоначально в Африке; наиболее известный вид, обыкновенная цесарка, живущая в западной Африке, была сделана домашним животным. Она отличается от диких куриц значительным ростом.
        Хохлатая цесарка (Guttera edouardi) распространена по всей средней Африке. На острове Занзибар* она не встречается, на лежащем против него материке местами обыкновенна.

* Ныне это остров Мадагаскар.

        Кирк наблюдал ее многочисленные стаи в дельте Замбези у Джубанги и внутри страны, приблизительно на 40 английских миль на восток от водопадов Виктории, причем эта цесарка встречается в лесах чаще всех других видов.
        Цесарке нужна, по моим наблюдениям, местность, покрытая густым, мелким лесом, между которым находятся открытые прогалины. Богатые кустарником долины на равнинах, леса, в которых густые кусты покрывают землю, высокие горные равнины до 3000 м, отлого спускающиеся и покрытые скалистыми глыбами, но все-таки поросшие по склонам великолепным растительным ковром, - удовлетворяют всем требованиям этих птиц. Уже более 200 лет тому назад, как сообщает Фальконет, они часто встречались на Ямайке, в настоящее же время они там так обыкновенные что иногда становятся бичом страны. На Кубе их также находят в различных местах, особенно в восточной части острова, так как там много кофейных плантаций, покинутых хозяевами, которые оставили их с намерением развести новые в лучших местностях. Прирученные цесарки, как предполагает Гундлах, остались там, размножились и одичали.
        Цесарки - оседлые птицы, хотя и не в строгом смысле этого слова. Я помню, что находил их в известные времена в лесах и степях тех стран, где обыкновенно они не обитают. А Кирк с уверенностью говорит, что в восточной Африке они, когда наступает период дождей, отправляются внутрь страны, расходятся там и приступают к размножению. Там, где они часто встречаются, об этом скоро узнаешь. Они дают о себе знать тем, что по утрам и вечерам слышится их труднопередаваемый, подобный звуку трубы голос, сделавшийся, благодаря нашим домашним цесаркам, хорошо знакомым большей части наших читателей.
        Цесарки всегда улетают при приближении человека. Они не столько осторожны, как пугливы; стадо коров пугает их, собака наводит на них безумный страх, человек всегда приводит их в большое возбуждение. Вследствие этого нелегко наблюдать птиц; по крайней мере, никогда не надо при приближении пренебрегать известными мерами осторожности. Если скрыто подкрадываться к стае, крик которой был слышен, то можно увидеть птиц, ходящих по прогалине или шныряющих между скалистыми глыбами, или же пролезающих сквозь кустарник. Подобно индейцам на военной тропе, эти птицы бегают друг за другом длинными вереницами и, что делает одна, тому подражают и другие. Одинокие пары встречаются в высшей степени редко; семейства, состоящие из 15-20 штук - чаще, обыкновенно встречаются многочисленные стаи, которые иногда могут состоять из 6-8 семейств. Семейства живут тесно вместе, и даже общества часто остаются в тесной связи. Если семейство, стая или общество как-нибудь вспугнуто, то оно разделяется, и каждая птица отдельно сама избирает себе дорогу. Все мчатся, бегут и несутся или летят и перелетают насколько можно поспешно к какому-нибудь убежищу, но по прошествии известного времени, если все спокойно, самцы издают крик, похожий на звук трубы, и быстро снова созывают все стадо вместе. Цесарки пробуют, когда их вспугнешь, спастись посредством полета лишь тогда, когда уже испытали преследование; однако и тогда они полагаются, пока возможно, на свои быстрые ноги. Иногда, прежде чем подняться, они бегут в течение нескольких минут перед охотником, причем постоянно останавливаются, но осторожно, только на большом расстоянии от выстрела. Они умеют прекрасно воспользоваться каждым кустом и каждым обломком скалы. Старый самец ведет всю стаю; он всегда впереди и постоянно указывает направление, даже тогда, когда птицы летят. После выстрела стая рассыпается на части. Птицы летают и садятся по несколько раз отдельно, пока не соберутся около вожака. Он тотчас после нападения начинает громко трубить или кричать, причем садится на самую высокую точку, например, на кусок скалы совершенно открыто, чего обыкновенно никогда не делает, как бы с намерением показаться разбежавшейся стае. Птицы по возможности сбегаются и слетаются и ведут себя затем, как обыкновенно.
        Для сна все виды выбирают возвышенные места, которые представляют для них наибольшую безопасность. Самым любимым местом бывают высокие деревья на берегах рек; также забираются они с наступлением вечера в горы, и отыскивают здесь для спанья недоступные другим животным, по крайней мере, млекопитающим хищникам, хребты и вершины скал. "Даже ночью, - говорит Гейглин, - ничто не ускользает от них; если вокруг места отдохновения не тихо, то они шумят по целым часам. Во время нашего пребывания в стране Богосов, домашние цесарки, которые ночевали на помосте, похожем на голубятню, указывали нам таким образом приближение леопардов, гиен, диких кошек, больших филинов, и мне несколько раз посчастливилось по их голосу убить этих хищников на дворах, и даже на соломенных крышах домов".
        Цесарки, без сомнения, великолепно украшают собой поросшие низкой травой или совсем сухие лесные прогалины. Темные птицы теряются между камнями, окрашенными в такой же цвет, но резко отличаются от зеленых или серо-желтых травяных пространств. Не узнать их нельзя; горизонтально стоящее туловище, рыхлые и кажущиеся взъерошенными перья надхвостья и кровлевидный хвост так характеризуют наружный вид, что только неопытный может смешать их с какими-нибудь другими куриными птицами. По быстроте бега с ними сравниваются, конечно, турачи, но полет их разнится от полета этих родичей и отличается частыми, почти шумными взмахами крыльев, за которыми следует короткое парящее движение.
        Пища цесарок изменяется, смотря по стране и местности, а также по времени года. Весной, во время дождей, насекомые, по всей вероятности, составляют главную пищу, так как я находил их зобы совершенно наполненными кузнечиками; позднее они едят ягоды, листья, почки, маковки травы и, наконец, все виды семян. На Ямайке в более прохладные месяцы года цесарки выходят бесчисленными обществами из своих лесов, распространяются по полям и причиняют там значительный вред.
        Кладка состоит из 5-8, иногда и более грязных желтовато-белых, довольно блестящих яиц с необыкновенно твердой скорлупой. Насиживание продолжается 25 дней. "Самец и самка никогда не удаляются от гнезда и стараются шумом и скорой беготней из стороны в сторону привлечь на себя внимание человека". Цыплята, покрытые пухом, по виду и характеру похожи на молодых фазанов. Скоро после появления из яйца они уводятся старыми птицами, быстро вырастают, всюду следуют за своими родителями, а также постоянно взлетают по ночам вместе с ними на деревья.
        У цесарок много врагов. Все африканские кошки, начиная с леопардов и гепардов до рыси, все шакалы и лисицы преследуют старых и молодых, виверры пожирают только яйца и цыплят. Большие хищные птицы ревностно охотятся за этой, так легко добываемой, дичью, и даже пресмыкающиеся нередко хватают их. Мы нашли в желудке одного питона, который был длиной в 2,5 м, вполне выросшую цесарку. Человек с особенным предпочтением охотится за ними, так как их можно добыть без особого труда, хотя цесарки, почуяв преследование, делаются очень пугливыми. На Ямайке этим птицам ставят зерна, намоченные в роме. Они едят их, пьянеют, начинают кружиться, усаживаются в какое-нибудь место, которое, как им кажется, дает защиту, и без всякого сопротивления позволяют охотнику взять себя; часто, впрочем, большую часть тех птиц, которые ели пьяные семена, находят мертвыми.