Семейство эму

        Эму (Dromaius novae-hollandiae). В 1789 году появилось описание путешествия губернатора Филиппа в Ботанибей, из которого ученый мир впервые узнал, что Австралия также населена страусами. Вид, названный в том сочинении "новоголландским казуаром", в настоящее время носит название "эму", под которым прежние португальские мореплаватели подразумевали одну исполинскую птицу Малакки. Эму внешним своим видом похож на страуса, только туловище его более сжато и коренасто, шея короче и ноги ниже, отчего, в общем, получается совершенно другое впечатление. Клюв у эму прямой, сильно сжатый с боков, на спинке с ясным килем и скругленный на конце. Большие ноздри, покрытые кожей, открываются приблизительно на середине клюва. Ноги очень сильные, оперенные до пяточного сустава и покрыты внизу крепкими щитками; лапы трехпалые; крайние пальцы одинаковой длины и снабжены большими когтями. Крылья до того малы, что их нельзя даже заметить, когда они прижаты к телу, оперение их нисколько не отличается от спинного, так что о маховых крыльях здесь и помина нет; рулевые перья также отсутствуют. Оперение покрывает почти все тело, оставляя обнаженными только стороны головы и горла. Все отдельные перья отличаются значительной длиной и малой шириной, замечательной гибкостью и мягкостью стволов. Полы не отличаются по окраске, разве только отчасти по величине. Эму уступает по величине африканскому страусу, но превосходит в этом отношении нанду. Высота его достигает приблизительно 1,7 м; охотникам приходилось убивать самцов в 2 м ростом. Окраска оперения равномерная матово-бурая, на голове, посередине шеи и спины темнее, на нижней стороне светлее. Глаза светло-карие, клюв темного рогового цвета, ноги светло-буроватые. Голые части лица выглядят серо-голубоватыми.
        Говорят, что эму держатся здесь небольшими группами от трех до пяти птиц, но никогда не составляют большого стада, и что привычки и нравы их совершенно такие же, как у страусов. Но все же я должен заметить, что те, от которых исходит это мнение, вряд ли могли сравнивать между собой этих двух птиц. Насколько можно судить, страус и эму в неволе так существенно отличаются друг от друга по манере держаться, что и привычки на свободе живущих птиц, весьма понятно, должны разниться между собою.
        Кюрри замечает, что эму превосходный бегун, а потому на него устраивается такая же великолепная травля, какая устраивается в Англии за зайцами. Куннингам пополняет это известие, описывая саму охоту, и говорит, что для нее используют собак, ходящих на кенгуру; но собаки не всегда гонятся за птицами, так как боятся их страшных ног. Колонисты уверяют, что эму в состоянии одним ударом своей сильной ноги переломить человеку голень или убить хищника; поэтому хорошо выдрессированные собаки бросаются на него спереди, хватают за шею и валят на землю. Мясо эму сравнивают с жестким мясом рогатого скота и хвалят его вкус, хотя оно немного сладковато; мясо молодых эму, по единогласному уверению всех, отличается замечательным вкусом. Эму бывает очень жирен; тогда его мясо жарят главным образом для того, чтобы вытопить сало, которое в глазах охотника, служит великолепным средством против всяких болезней, в особенности против приступов подагры. Относительно размножения эму, живущих на свободе, мы имеем мало сведений. Гульд говорит, что самка кладет 6-7 красивых темно-зеленых, зернистых яиц в углубление.
        вырытое ею в земле, чаще всего в песчаном месте; обе птицы держатся постоянно вместе, самец принимает деятельное участие в высиживании. Беннет сообщает, что гнездо, выкопанное на поросших кустарником холмах, содержит всегда нечетное число яиц: 9, 11 или 13 штук.

Эму (Dramains novae-hollandiae)
        О жизни эму в неволе имеются более подробные сведения. Эму легче всякого другого короткокрылого размножается в плену. Та пара, которую Беннет наблюдал в Лондонском зоологическом саду, вывела птенцов. С тех пор не только в Лондонском, но и во многих других зоологических садах удачно получался приплод. В Германии Бодинус ежегодно разводил эму и всегда с более или менее благоприятными результатами. Насиживает только самец и притом с таким редким усердием, что даже за все время, в течение 58 дней, не принимает пищи, по крайней мере, его ни разу не застали за едой. Основная окраска оперения птенцов серовато-белая; по спине пробегают две широкие, темные долевые полосы, по бокам тоже две полосы, которые разделяются узкой белой чертой. Эти полосы соединяются на шее и кончаются на голове неправильными пятнами; две другие прерывающиеся полосы украшают перед шеи и груди и заканчиваются широкой полосой, которая проходит по бедрам.
        В Берлинском зоологическом саду самка не только не заботится о птенцах, но даже проявила по отношению к ним такую неприязнь, что ее вынуждены были отделить от детенышей. Зато самец с трогательным самоотвержением несет на себе все материнские заботы, при всяком необходимом случае храбро наносит жестокие удары своими хорошо вооруженными ногами и, вообще, пока птенцы нуждаются в его помощи, проявляет самое сильное возбуждение. Птенцы вырастают очень быстро и уже с ранней юности чувствуют отвращение к затворнической жизни в четырех стенах. Вначале они держатся под крыльями отца, потом подле него, едят с жадностью уже со второго дня своей жизни и развиваются тем лучше, чем дольше пользуются покровительством отца. По истечении трех месяцев они вырастают до половины своего настоящего роста, а в два года достигают полного развития.
        Из всех короткокрылых эму - самый скучный. Его движения, поведение, характер и привычки гораздо однообразнее, чем у других сородичей. Да и голос эму не очень привлекательный: его можно сравнить с глухим шумом, который выходит из пустого бочонка, когда дети, играя, вынув из бочонка втулку, дудят прямо в отверстие. У самцов и самок голос различный, но эта разница столь незначительна, что надо иметь самый тонкий слух или привычное к этим звукам ухо, чтобы уловить ее. О сумасшедшей гонке с быстрыми, как молния, поворотами и странными движениями, которые замечаются у настоящих страусов, здесь не может быть и речи. Ни у какой известной мне до сих пор птицы нет такого обманчивого взгляда, как у эму, с его чудными ясными глазами. Первый раз, взглянув на лицо.
        эму можно принять за умную птицу, но при дальнейшем рассмотрении это впечатление рассеивается.