Физиогномика

(греч. physiognomike или physiognomonike – наука о распознании природных задатков по физическим свойствам, от phýsis – природа, природные задатки и gnomonikós – сведущий, проницательный)

        в науке древности и некоторых позднейших эпох учение о необходимой связи между внешним обликом человека (и любого животного) и его Характером. Ф. уходит корнями в традицию житейского опыта, с незапамятных времён откладывавшуюся в фольклоре, в преданиях разного рода знахарей, гадателей и т.п. Физиогномические наблюдения фиксировались в культурах Древнего Востока, получили в античную эпоху систематизированный вид, аналогичный структуре др. научных дисциплин того времени. Предметом классифицирующего описания становились пропорции лица и тела, характерные мины, жесты и позы, телесная конструкция и осанка. С Ф. были связаны античные теории о зависимости телесного и психического склада индивида и народа от климатических условий (Гиппократ), а также учение о Темпераментах; к ней близки разработанная учениками Аристотеля типология «нравственных характеров» (Теофраст), а также практика типизации в античной литературе (система масок-амплуа в новой аттической комедии (См. Новая аттическая комедия), техника «словесного портрета» в античной риторике, историографии и биографии, и т.п.). Предпосылкой Ф. было характерное для античности представление, согласно которому каждый человек жестко детерминирован в самопроявлениях своим прирожденным «нравом»; по изречению Гераклита, нрав человека есть его «демон», т. е. его судьба (ср. аналогичные высказывания Эпихарма, Демокрита, Платона). Принадлежность человека к некоторому нравственному типу мыслилась данной столь же наглядно и выразительно и вместе с тем столь же овеществлённо и биологично, как и его физические приметы. Античная традиция Ф. оказала влияние на культуру Византии и зап.-европейского средневековья, в особенности же на араб. науки и евр. мистику (Каббала). К ней. возвращались некоторые зап.-европейские учёные 16–18 вв., например Дж. делла Порта («De humana Physiognomonia», 1586). Однако утверждение новых критериев научности в 17–18 вв. отбросило Ф. в область житейской эмпирии и художеств, интуиции. Попытка И. К. Лафатера («Физиогномические фрагменты», 1775–78) вернуть Ф. статус науки оказалась несостоятельной; не получили признания и аналогичные тенденции некоторых эпигонов нем. Романтизма (Р. Каснер; сюда же относятся графология и «характерология» Л. Клагеса).

        

         Лит.: Scriptores physiognomonici graeci et latini, rec. R. Foerster, v. 1–2, Lpz., 1893; Evans E. G., Physiognomies in the ancient world, Phil., 1969.

         С. С. Аверинцев.