Любовь

влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни. Из обоюдности отношений можно логически вывести троякий вид Л.: 1) Л., которая более дает, нежели получает, или нисходящая Л. (amor descendens), 2) Л., которая более получает, нежели дает, или восходящая Л. (amor ascendens) и 3) Л., в которой то и другое уравновешено (amor aequalis). Этому соответствуют три главные вида Л., встречаемые в действительном опыте, а именно: Л. родительская, Л. детей к родителям и Л. половая (или супружеская). Все три вида имеют свои начатки уже в царстве животном. Первый вид представляется здесь преимущественно Л. материнской (в силу непосредственной физической связи самки с детенышами), но у высших животных и самец начинает принимать участие в заботах о новом поколении. Второй вид Л. иногда и у животных отрешается от родовой связи и принимает характер как бы религиозный: такова привязанность некоторых мелких животных к более крупным, дающим им покровительство, особенно же преданность домашних животных человеку. В половой Л. у низших животных особь имеет значение только как орудие для увековечения рода, причем естественно самка первенствует; взаимность является здесь только на мгновение, и затем самец устраняется за ненадобностью (напр. пауки, пчелы). У высших животных (особенно у птиц и некоторых млекопитающих) наблюдается более устойчивая половая связь соответственно возрастающему участию самца в семейных заботах. В мире человеческом мы находим те же три главные вида Л., но с новым, постоянно углубляющимся и расширяющимся значением. Сыновняя привязанность, распространяемая на умерших предков, а затем и на более общие и отдаленные причины бытия (до всемирного провидения, единого Отца небесного), является корнем всего религиозного развития человечества. Родительская Л., или попечение старших о младших, защита слабых сильными, перерастая родовой быт, создает отечество и постепенно организуется в быт национально-государственный. Наконец, половая Л., неизменно оставаясь наисильнейшим выражением личного самоутверждения и самоотрицания, вместе с тем все более и более понимается как совершенная полнота жизненной взаимности и через это становится высшим символом идеального отношения между личным началом и общественным целым. Уже в пророческих книгах Ветхого Завета отношение между Богом и избранной народностью изображается преимущественно как союз супружеский (и отступление народа от своего Бога — не иначе, как блуд). В Новом Завете эта идея переносится на Христа и Церковь, и завершение истории изображается как брак "Агнца" с Его невестой — просветленной и торжествующей церковью "Нового Иерусалима", соответственно чему и земные представители Христа, епископы, ставятся в такое же отношение к местным общинам (отсюда выражение: вдовствующая церковь). Таким образом, идеальное начало общественных отношений, по христианству, есть не власть, а любовь. С точки зрения нравственной философии, Л. есть сложное явление, простые элементы которого суть: 1) жалость, преобладающая в Л. родительской; 2) благоговение (pietas), преобладающее в Л. сыновней и вытекающей из нее религиозной, и 3) исключительно присущее человеку чувство стыда, которое в соединении с двумя первыми элементами — жалостью и благоговением — образует человеческую форму половой или супружеской Л. (материя же ей дается физическим влечением, актуальным или потенциальным). В истории религий Л. дважды получила первенствующее значение: как дикая стихийная сила полового влечения — в языческом фаллизме (еще сохраняющемся кое-где в виде организованных религиозных общин, каковы, напр., индийские сактисты с их священно-порнографическими писаниями, тантрами), и затем, в противоположность с этим, как идеальное начало духовного и общественного единения — в христианской άγάπη. Естественно, что и в истории философии понятие Л. занимало видное место в различных системах. Для Эмпедокла Л. (φιλια) была одним из двух начал вселенной, именно началом всемирного единства и целости (интеграции), метафизическим законом тяготения и центростремительного движения (см. Греческая философия и Эмпедокл). У Платона Л. есть демоническое (связывающее земной мир с божественным) стремление конечного существа к совершенной полноте бытия и вытекающее отсюда "творчество в красоте" (см. Платонизм, Платон). Это эстетическое значение Л. было оставлено без внимания в философии патриотической и схоластической. Своеобразное слияние христианских и платонических идей об этом предмете мы находим у Данта. Вообще в средние века Л. была предметом религиозной мистики, с одной стороны (Викторинцы, Бернард Клервоский и особенно Бонавентура в его соч. "Stimulus amoris", "Incendium amoris", "Amatorium"), и особого рода поэзии с другой; эта поэзия, из Южной Франции распространившаяся по всей Европе, была посвящена культу женщины и идеализованной половой Л. в смысле гармонического соединения всех трех ее элементов: благоговения, жалости и стыдливости. В эпоху Возрождения (кончая Джордано Бруно) Л. опять становится предметом философских умозрений в духе платонизма. В новой философии своеобразное понимание Л. представляет Спиноза (см.), отождествляющий ее с абсолютным познанием (amor Dei intellectualis) и утверждающий, что философствовать есть не что иное, как любить Бога. В новейшей философии следует отметить остроумную, хотя и неосновательную теорию половой Л. у Шопенгауэра ("Metaphysik der Liebe" в "Parerga u. Paral."). Индивидуализацию этой страсти у человека Шопенгауэр объясняет тем, что жизненная воля (Wille zum Leben) стремится здесь не только к увековечению рода (как у животных), но и к произведению возможно совершеннейших экземпляров рода; таким образом, если этот мужчина страстно любит именно эту женщину (и vice versa), то значит, он именно с ней может в данных условиях произвести наилучшее потомство. Ни малейшего подтверждения в действительном опыте этот взгляд не находит. Более верные и глубокомысленные указания и намеки (без ясной и последовательной системы) можно найти у Франца Баадера ("Erotische Philosophie" и др.).

Вл. С.