Даточные люди

ратники Московского государства, поставка которых, наряду с городовым, острожным и ямским делом, была одною из наиболее тяжелых личных повинностей, ложившихся на крестьянские и посадские общины. Ее отбывали исключительно тяглые люди, так как все служилые люди, московские и городовые, несли военную службу лично и бессрочно, составляя поместную дворянскую конницу с ее сотенной организацией. Даточных людей ставили: 1) крестьяне черных волостей, дворцовых сел, церковных и монастырских вотчин; 2) посадские люди; 3) крестьяне поместий и вотчин, владельцами которых являлись вдовы, девки, недоросли, отставные, больные, увечные (если не могли выставить за себя сына или какого-либо родича), и наконец 4) лица, занимавшие приказные должности в Москве и в городах и потому не имевшие возможности отправиться в поход. Освобождались от поставки даточных людей: 1) поместья и вотчины вдов, мужья которых были убиты на войне; 2) поместья и вотчины, крестьянское население которых не превышало 10 человек, и 3) отдельные помещики и вотчинники, по разным случайным соображениям, как, напр., "для пожарного разорения", "для бедности", "для сибирской службы" и т. д.; в 1637-88 гг. не брали даточных людей с подмосковных поместий и вотчин. Особенностями поставки Д. людей являются: 1) подвижность податной единицы, с которой эта повинность отбывалась, и 2) ее поразрядный характер. Податной единицей служило известное количество четвертей пашни, а с конца 30-х гг. XVII в. — дворов, на каждый отдельный случай особо определявшееся правительством (в начале века Д. люди сбирались с сох), причем крестьяне церковных и монастырских вотчин и черных волостей, а также посадские люди отбывали повинность с менее значительного числа дворов, чем крестьяне церковных сел и поместий и вотчин служилых людей, т. е. обложены были тяжелее сравнительно с последними. В Д. люди ставились лица преимущественно средних лет, но не лучшие люди, служившие по выборам в таможенных и кабацких головах или в земских старостах; для службы они должны были являться на сборный пункт в вооружении и с запасами; избиратели давали своим Д. подможные деньги и поручителей в том, что такой-то служить будет, на службе людей не побьет, грабить и "сильно кормов имать" не станет. Наряду с подмогой от общин Д. люди могли получать и правительственное кормовое и денежное жалованье. Много хлопот правительству и общинам доставлял сыск беглых Д. людей; ввиду его трудности указными статьями 1681 г. было узаконено освобождение, с детьми, от крепостной зависимости тех Д. людей из владельческих крестьян, которые после указного срока сами приходили записываться в Иноземский приказ в Москве или в приказные избы по городам да "про утайку свою на помещиков и на вотчинников и на их приказчиков и крестьян сказывали собою". Ряд принятых правительством мер плохо достигал цели, так как ратная повинность весьма тяжело отзывалась на крестьянском хозяйстве и благосостоянии мелких помещиков, особливо в виду неравномерности ее разложения и практических неудобств ее отбывания (с мелких владений,которым приходилось складываться). Д. люди могли заменяться и денежными сборами: 1) с владений, составлявших лишь дробную часть податной единицы; 2) с перехожих четвертей или дворов; 3) с землевладельцев, у которых даточных людей "против государева указа за безлюдством недостанет", и 4) с владений, слишком далеко отстоявших от сборных пунктов или центра военных действий. В разборных десятнях (1621-22) иногда встречаются отметки, что с таких-то владений ни Д. людей, ни вместо них деньгами взять невозможно. Помимо сбора Д. людей известны сборы даточных лошадей, орудий и зелья, имевшие случайный характер. Заведовал Д. людьми временно существовавший приказ сбора ратных людей. См. А. С. Лаппо-Данилевский, "Организация прямого обложения в Московском государстве" (СПб., 1890, стр. З89-402); ср. первую главу "Записок по истории военного искусства в России" Д. О. Масловского (СПб., 1891).

В. Ст.