Глоссаторы

профессора римского права в Болонском университете и их ученики, занимавшиеся изучением этого права в течение XII и XIII вв. и названные так по преобладающей форме своих трудов, глоссе (см. Болонский унив. и Глосса). В истории науки римского права Г. имеют важное значение. Как бы высоко ни оценивались некоторые труды по изучению римского права, сохранившиеся до нас, как предполагают, от времени, предшествовавшего глоссаторам (Exceptiones Петра и Брахилогус), заслуга первоначального ознакомления Европы с римским правом в его полном в чистом виде останется навсегда за глоссаторами. Они впервые начали изучение, рядом с другими памятниками Юстинианова права, и наиболее ценной его части, пандект, т. е. сборника мнений и решений римских юристов; впервые же они привели и всю массу юстиниановых источников в такой вид, какой представлялся, по воззрениям времени, наиболее удобным для изучения. Г. установили однообразное чтение текста источников (так наз. lectio vulgata), соединили в одно целое параллельные места и контроверсы и в этих пределах систематизировали их содержание. Эта работа остается ценной и до сих пор, так как научный аппарат современных курсов "Пандект" в большей своей части ведет свое происхождение, через Готофреда (см.), от Аккурсия (см. Болонский университет); она была возможна только при том знании источников, каким обладали Г. Приемы научной разработки источников и их материальные результаты должны быть оценены несравненно ниже. Г. были схоластики и соединяли в себе все недостатки этого направления. Смотря на Corpus juris так же, как богословы смотрели на Библию, а философы — на труды Аристотеля, Г. считали его высшей юридической мудростью, ratio scripta, и заботились лишь о раскрытии его содержания путем средневековой диалектики, столько же лишенной реального понимания явлений, сколько чуждой филологических и исторических знаний. Отсутствие последних особенно отражалось на трудах Г., смешивавших римские и современные им явления и понятия, и отчасти изменявших первые по образцу вторых, а часто и совсем их искажавших. Будучи чистыми теоретиками и изучая римское право ради него самого, независимо от практических целей, Г. были, в общем, лишены и благотворного влияния практических знании. Тем не менее влияние Г. как на последующее изучение римского права, так и на практику было велико и со стороны содержания их объяснений. Мнения глоссаторов получили позднее преобладание над самыми источниками: ученые (см. Комментаторы), вместо подлинных источников, стали изучать глоссу, а суд не признавал прямых ссылок на источники. "Не думаешь ли ты, что глосса не знала текста так же, как и ты, или что она не так же хорошо понимала его, как и ты?" — отвечали адвокаты противной стороны и судья в случае такой ссылки. Состав глоссы определил и размеры рецепции римского права в Германии; реципировано было только то, что из Corpus juris было глоссировано, так как суды держались правила: quod non agnoscit glossa, non agnoscit curia.

Сочинения Г., как и их преподавание, имели различный вид. Кроме выяснения смысла отдельных слов и выражений (глосса в соб. см.), они иногда давали общее обозрение титулов (отсюда Summa), выясняли отдельные места путем примеров (отсюда Casus), извлекали общие положения из объяснений (отсюда Brocarda) и т. д. Все эти виды объяснений послужили основанием к отдельным сборникам, большое количество которых и составляет плод литературной работы Г. Результаты последней были соединены в одно целое Аккурсием, написавшим, под заглавием "Glossa ordinaria", общий комментарий к юстиниановым сборникам. О личностях Г. см. Болонский университет.

Ср. Муромцев, "Рецепция римского права на Западе" (М., 1886); Модерман, "Рецепция римского права", перев. под редакцией Дювернуа (СПб., 1888); Laudsberg, "Die Glosse des Accursius und ihre Lehre vom Eigenthum" (Лейпциг, 1883).

B. H.