Вено Константиново

(Donatio Constantini). — Под этим названием в дополнительных статьях к печатной Кормчей книге (см. это сл.) помещен подложный дарственный акт Константина Великого римскому папе Сильвестру. Акт этот составлен был, по всей вероятности, во второй половине VIII стол. и имел своей задачей дать светской власти папы законную основу и проложить ей путь к распространению на всю Италию. Впоследствии он вошел в состав Лжеисидоровского сборника (см. это слово), а с половины XI стол. служил одним из главных столпов папского всемогущества, но в половине XV в. Лоренцом Валлой (см. это имя) доказана была его подложность. Когда подложность эта уже не могла быть опровергаема, католические авторы, следуя примеру кардинала Барония, еще в XVIII столетии стремились по возможности спасти содержание акта. Лишь в XIX столетии в Риме совершенно отказались от него. В нем значится, будто бы Константин Великий, при крещении его папою Сильвестром и вместе с тем при исцелении от слепоты, которою он был поражен перед этим, подарил папе знаки императорского достоинства, латеранский дворец, город Рим, Италию и все западные страны, свою же резиденцию перенес в восточные страны на том основании, что главе империи не подобает жительствовать там, где пребывает глава религии; наконец, римскому папе предоставил главенство как над четырьмя кафедрами — александрийской, антиохийской, иерусалимской и константинопольской, — так и над всеми церквами Божьими во всей вселенной. В восточной церкви также не сомневались в подлинности акта, и он приводился греческими канонистами (Вальсамон, Властарь, Гарменопул), но здесь он потерпел некоторые изменения. Дело в том, что вселенские соборы (константинопольский 381 и халкидонский 451 г.) в отношении преимуществ чести уравнили константинопольского патриарха с римским епископом, а с VIII — IX стол. окончательно считалось выясненным преемство константинопольской кафедры от апостола Андрея. Ввиду всего этого, дарственный акт Константина истолкован был Вальсамоном в том смысле, что прерогативы, дарованные Константином римскому папе, принадлежат и константинопольскому патриарху и вообще всем патриархам, имеющим апостольское преемство. В таком измененном виде В. К. перешло в русскую церковь. Впоследствии, когда Москва стала считаться третьим Римом, а московские цари в Степенной книге производились по прямой линии от цесаря Августа, В. К. стали толковать в интересах русского духовенства, в ограждение имущественных и судных прав его. Уже собор 1503 г. выставил В. К. в числе аргументов в пользу монастырского землевладения; еще большую роль оно сыграло на соборе 1551 г. В извлечении из деяний этого собора, известном под именем "Стоглав" (см. это сл.), 16 глав (53 — 68) посвящены аргументами в пользу неприкосновенности церковного суда и церковных имуществ, и из них 60-я глава, представляющая собою отрывок из В. К., занимает едва ли не первое место как по мнимой древности своего происхождения, так и по широте прав, предоставляемых ею церкви. В 1580 г. архиереям и монастырям запрещено было вновь приобретать недвижимые имущества; но и после этого 60-я глава Стоглава сохранила свое значение, так как ею ограждалась неприкосновенность тех имуществ, которые издавна принадлежали церкви; ввиду этого отрывки из В. К. помещались в требниках патриархов — Филарета, Иосифа и др. Еще большее значение оно получило при патриархе Никоне, который вступил на патриарший престол "с тем условием, что гражданская власть не будет мешаться в дела церкви". В видах защиты таких своих притязаний, Никон поместил В. К. в числе дополнительных статей к печатной Кормчей книге, приготовленной к выпуску еще при патриархе Иосифе. Здесь В. К. излагается в самой обширной редакции, сравнительно с редакциями византийских канонистов, именно с надписанием, исповеданием веры от лица Константина, рассказом о поражении его проказою, о сонном видении, о крещении, исцелении, и с самым дарственным актом. На В. К. ссылается царь Алексей Михайлович в указе 1669 г. об иконном писании; оно по-прежнему печатается в Кормчей книге. Митрополит Платон в своей "Церковной истории" 1805 г. признал этот акт подложным, но и после того он не был исключен из Кормчей книги. В. Константиново послужило еще основою для повести о белом клобуке новгородского архиепископа (см.), которому особое значение придают раскольники, укоряющие патриарха Никона в том, что он "отверже белый святый клобук и черный положи на себе".

Текст Константинова дара издали H. Brunner и К. Zeumer: "Die Konstantinische Schenkungsurkunde" (в "Festgaben für R. v. Gneist", Берлин, 1888). Ср. J. Friedrich, "Die Constantinische Schenkung" (Нердлинген, 1889); W. Martens, "Die Falsche General-Konzession Konstantins d. Grossen. So genannte Konstantinische Schenkung" (Мюнх., 1889); E. Loening, "Die Entstehung der Konstantinischen Schenkuugs-Urkunde" ("Sybel's Historische Zeitschrift", т. 65, Мюнхен, 1890); Biener, "De collectionibus canonum ecclesiae graecae" (Берл., 1827); статью Н. Петрова в "Трудах Киевской духовной академии" 1865 г. № 12. См. еще Дар Константина.

А. Я.