Броувер Адриан

(Brouwer) — голландский жанрист, родился в Гарлеме 1608 г., умер в Антверпене в 1640 г., ученик Франца Гальса, который взял его к себе в ученики, заметив его необыкновенные способности к живописи. Веерман и Гаубракен в жизнеописании Б. приписывают чрезвычайно беспутный и безнравственный образ жизни этому замечательному мастеру, который, по их рассказам, проводил будто бы все свое время в грязных кабаках, отчего и умер преждевременной смертью. Все это повторяется и позднейшими историками искусства, хотя достоверность этих фактов жизни Б. далеко не несомненна. Первые его биографы рассказывают также, что Франц Гальс, заметив необыкновенные успехи, делаемые в живописи учеником, запер его на чердаке, заставляя писать маленькие жанровые картинки, которые Гальс потом продавал за дорогую цену. Б. мирился с такой жизнью, но Гальс обращался с ним дурно, бил его, часто лишал пищи, которая была, во всяком случае, прескверная. Все это заставило молодого Б. расстаться с своим учителем и убежать. Ему было тогда восемнадцать лет. Он отправился в Амстердам, где жил почти в нищете, потому что принимался за живопись только тогда, когда в кармане у него не было ни копейки. При таких обстоятельствах он отправлялся в кабаки и таверны и писал с натуры своих товарищей-гуляк, крестьян навеселе, пьяниц-меломанов. раздраженных игроков и пр. В один прекрасный день, говоря языком одного из его биографов, Амстердам показался ему слишком тесным городом вследствие огромного числа кредиторов, встречавшихся ему на каждом шагу, и Б. переселился в Антверпен. Город этот, занятый испанцами, находился в войне с Голландией. Б. был арестован, по какому-то недоразумению, и отправлен в тюрьму. Тут-то, ради развлечения, он и занялся более серьезно живописью; на первый раз он написал группу игроков с удивительным талантом. Герцог Ауренбергский, комендант крепости, показал картину Рубенсу, находившемуся тогда в Антверпене. Рубенс выхлопотал освобождение Б., поселил его у себя в доме, дал ему одежду, но Б. вовсе не нравилась жизнь вельможи, которую вел Рубенс; он оставил его и поселился у какого-то Иосифа Кресбеке, булочника, с которым бражничал и которого в то же время учил живописи. Кресбеке делал большие успехи и в конце концов обнаружил тоже довольно значительный талант. К сожалению, нет никаких положительных сведений об этом живописце. Картины, обыкновенно приписываемые Кресбеке, все писаны на манер Б., но далеко не так остроумны. В Бельведерской и Лихтенштейнской галереях можно видеть картины с надписью Кресбеке, представляющие сцены из светской жизни, отделанные на манер рембрандтовской школы. Пробыв несколько лет в Антверпене, Б. отправился в Париж, где написал несколько очень замечательных картин. В 1640 году он возвратился в Антверпен, где вскоре и умер. Он был похоронен на кладбище зачумленных, но Рубенс, узнав о его смерти, приказал перенести его тело на другое кладбище и устроил великолепные похороны. Он хотел поставить Б. памятник и сделал даже рисунок памятника, но умер прежде, чем мог привести в исполнение свое намерение.

Как бы ни были преувеличены рассказы о беспутной жизни Б., нет никакого сомнения, что он хорошо знаком с жизнью кабаков и таверн. Нет сомнения также, что советы Гальса были ему весьма полезны; он усвоил себе прекрасный рисунок учителя и его манеру, хотя никогда не подражал ему. Б. — один из самых замечательных юмористов в живописи. "Картины Б., — говорит Buarem, — отличаются редким талантом композиции, гармонией в колорите, удивительной оригинальностью". Рубенс чрезвычайно ценил его картины, так же как и Рембрандт. В настоящее время картины Б. чрезвычайно редки и ценятся очень дорого. Картины Б. проникнуты такою наивностью замысла, таким забавным комизмом и неиссякаемой веселостью, каких мы не встречаем ни у кого другого. Техника его отличается некоторой размашистой бойкостью (как и у Тениерса, но она более суха в колорите) и вполне соответствует особенностям его таланта. Обыкновенные сюжеты его картин — всевозможные сцены из трактирного быта, общества пьяниц, курящих или играющих в карты, драки, солдатские сцены, хирургические операции и пр., — во всем этом Б. обнаруживает необыкновенно тонкую наблюдательность, юмор, веселость и типичность. Он никогда не впадает в манерность Тениерса, его ученика, никогда не бывает так холодно тривиален, как Ван-Остаде. Некоторые его картины напоминают карикатуру, но в них нет ничего искусственного или фальшивого; карикатура у него есть только высшая степень веселости и юмора, возбужденного состояния или физического страдания под руками сельского брадобрея и пр. Здесь мы видим крестьянина, закуривающего трубку с выражением какого-то тупого раздумья на лице; там — певуна, оглашающего кабацкий воздух нескончаемой песней; в другой картине — больного, с комическим выражением подавляющего чувство боли, в то время как врач снимает с руки его пластырь и т. д. В Голландии сохранилось мало произведений этого замечательного художника. В петербургском Эрмитаже пять его картин: "Пьяница", "Сцена в кабаке", "Драки крестьян", "Игрок на флейте", "Собрание крестьян"; шестая картина — "Сцена в кабаке", вероятно, принадлежит одному из его учеников. Наиболее замечательные произведения Б., в парижском Лувре: "Внутренность курильни", "Внутренность мастерской"; во Флоренции: "Пьяницы", "Курильщики"; в Мадриде: "Концерт в кухне", "Деревенское собрание"; в Аахене: "Спящий" и "Драки крестьян"; в коллекции Мунцо в Лондоне: "Стадо свиней"; в Вене: "Кабак"; в Мюнхене: "Кулачные бойцы"; в Брюсселе: "Игроки в карты"; в Антверпене: "Харчевня"; в Дрездене: "Разговор крестьян", "Музыка в кухне". Ван-Дейк написал прекрасный портрет Броувера.

В. Чуйко.