Геродот Галикарнасский

Геродот Галикарнасский

(ок. 485 — ок. 425 гг. до н.э) автор первого известного исторического сочинения («История»)

Пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным, но лучше удачливым. (Приписано Салону.)

Ушам люди доверяют меньше, чем глазам.

Женщины вместе с одеждой совлекают с себя и стыд.

Всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги.

Человек — лишь игралище случая.

Нет столь неразумного человека, который предпочитает войну миру. В мирное время сыновья погребают отцов, а на войне отцы — сыновей.

Предопределенного Роком не может избежать даже бог.

Нет для них (персов) ничего более позорного, как лгать, а затем делать долги. Последнее — по многим другим причинам, а особенно потому, что должник, по их мнению, неизбежно должен лгать.

(У эллинов) посреди города есть определенное место, куда собирается народ, обманывая друг друга и давая ложные клятвы. (Царь Кир о рынках.)

По моему мнению, о богах все люди знают одинаково мало.

(В Египте) на пиршествах у людей богатых после угощения один человек обносит кругом деревянное изображение покойника, лежащего в гробу (…) со словами: «Смотри на него, пей и наслаждайся жизнью! После смерти ведь ты будешь таким!»

Стрелок натягивает свой лук, только когда он нужен, и спускает тетиву, когда нет нужды. Ведь если бы лук был постоянно натянут, он бы лопнул. (?) Такова же и человеческая природа если бы человек вздумал всегда предаваться серьезным делам, не позволяя себе никаких развлечении и шуток, то либо неприметно впал бы в безумие, либо сразу был бы разбит параличом.

Если бы предоставить всем народам на свете выбирать самые лучшие из всех обычаи и нравы, то каждый народ, внимательно рассмотрев их, выбрал бы свои собственные.

Лучше возбуждать зависть, чем сожаление

Не исправляй беду бедою.

Недопустимо (…), спасаясь от высокомерия тирана, подпасть под владычество необузданной черни. Ведь тиран по крайней мере знает, что творит, а народ даже и не знает.

С ростом тела растут и духовные силы, а когда тело начинает стареть, то с ним вместе дряхлеет и дух и дух уже неспособен к великим свершениям.

Малые создания вовсе не возбуждают зависти божества. (…) Бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья.

Клевета двоих делает преступниками, а третьего — жертвой.

Обычно (…) люди видят во сне то, о чем они думают днем.

Обстоятельства правят людьми, а не люди обстоятельствами.

Если бы все люди однажды вынесли на рынок все свои грешки и пороки, то каждый, разглядев пороки соседа, с радостью (…) унес бы свои домой.

Мой долг передавать все, что рассказывают, но (…) верить всему я не обязан.

Людей у персов много, а мужей среди них мало.

Мощь у царя превышает человеческую, и руки у него загребущие.

Клевета ужасна потому, что жертвой ее несправедливости является один, а творят эту несправедливость двое: тот, кто распространяет клевету, и тот, кто ей верит.

Издревле есть у людей мудрые и прекрасные изречения; от них следует нам поучаться.

Людям, решившимся действовать, обыкновенно бывают удачи; напротив, они редко удаются людям, которые только и занимаются тем, что взвешивают и медлят.

Если не высказаны противоположные мнения, то не из чего выбирать наилучшее.

Истинно мужественный человек должен обнаруживать робость в то время, когда на что-либо решается, должен взвесить все случайности, но при исполнении необходимо быть отважным.

Лучше быть предметом зависти, чем сострадания.

(Источник: «Афоризмы. Золотой фонд мудрости.» Еремишин О. - М.: Просвещение; 2006.)